НАРДЕП ИЗ НФ ГЕОРГИЙ ЛОГВИНСКИЙ: “ЖИТЕЛИ КРЫМА ГОВОРЯТ: “МЫ ПОТЕРЯЛИ САМОЕ ЦЕННОЕ – ПРАВО ГОЛОСА И ВЫБОРА”

Как бороться с "мажорами"? Какова роль правоохранителей в этом вопросе? Как выполняют свою работу полиция, НАБУ и суды? Почему депутаты все-таки ушли в отпуск? Будут ли досрочные парламентские выборы? Что происходит в Крыму и какую игру тут ведет президент России Владимир Путин? На эти вопросы в интервью "Цензор.НЕТ" ответил нардеп из "Народного фронта" Георгий Логвинский.– Вчера вечером здесь парень избивал ногами девушку. Прохожие вызвали полицию, – рассказывает мне в пятницу днем народный депутат из “Народного фронта” Георгий Логвинский, кивая на противоположную сторону ул. Шота Руставели. На телефоне показывает видео, на котором нетрезвый молодой человек что-то пытается объяснить полицейским. Его речь не совсем связная.

“ПИСТОЛЕТЫ ПРОДАЮТ ПРЯМО НА БАЗАРАХ ПО 150-200 ДОЛЛАРОВ”

– Вы недавно были свидетелем еще одной неприятной истории в Одессе, когда молодой человек, которых мы обычно называем “мажорами” (как позже выяснилось – бизнесмен Александр Семенюта), устроил драку возле одного из заведений. Вы говорили, что с вами пытались договориться…

– Если сказать, что раз сто, это будет преуменьшение.

– Кто именно?

– Представители семьи, адвокат и другой список лиц – от членов религиозных общин до народных депутатов. Я пока вам не скажу их имена.

– Но мы их узнаем?

– Я думаю, они сами себя очень быстро раскроют (иронично улыбается. – О.М.).

– Цена вопроса? Сколько предлагали?

– До этого не доходили…

– Обычно сразу озвучивают сумму.

– Тут разговор идет по-другому: “Давайте мы с вами договоримся – накажем рублем”. Я отвечаю, что нет. Хотя с точки зрения уголовного кодекса потерпевший может примириться с другой стороной. Но у меня в этой истории были совершенно другие цели.

Я прекрасно понимаю, что люди могут что-то праздновать. Но в данном случае человек был не пьян, а в неадеквате. Он дрался еще и с охранниками, полицией. Потом, правда, говорил, что он помнит частично. Считает, что ему что-то подсыпали. А вообще он якобы мирный, спокойный, обычный спортсмен, работает на фирме отчима. Они скупают зерно у селян, которое потом экспортируют. Конечно, человек должен раскаяться и нормально попросить прощения. Но вопрос ответственности не может измеряться деньгами. Я об этом сообщил, как и о том, чтобы ко мне больше не обращались. Хотя это не подействовало.

– Не угрожали?

– Были попытки шантажа. Говорили: “Вы же нардеп – уязвимы. Мы можем сказать, что происшествие было не возле заведения, а внутри – причем пьяная драка. А вы вообще были нетрезвы”. Хотя все прекрасно знают, что у меня к алкоголю адекватное отношение. Плюс, там же было куча камер, свидетелей. Это смешно. А картинку рисовали: “Мы можем разместить информацию, что пьяный народный депутат устроил драку, напал и избил невинного человека, потом угрожал своими связями, посадил бедного мальчика в тюрьму, а у того ребенок маленький”. Я им посоветовал такого не делать, потому что это все равно не поможет – есть факты и видео.

А лично у меня есть четкое правило: я с террористами не договариваюсь. Но они все равно разместили пост в Фейсбуке. Самое интересное, что человек, который это сделал, потом жутко пожалел.

– Это вы о его друге говорите?

– Да. Это Александр Полторак. Так исторически сложилось, что я в своей жизни очень часто помогал людям. У меня есть друзья, много знакомых. Оказалось, есть общие и с Полтораком, которые очень сильно удивились, что я бы мог позволить себе так подставиться и такое устроить. Полтораку разъяснили, что же было на самом деле. Думаю, его сомнения развеялись, так как он поделился моим постом о том, что же происходило возле клуба. Передо мной извинился. Его просто использовали в этой истории.

– Это происшествие уже окрестили “Приключения Ландика-2”. На самом деле, есть немало примеров подобного поведения так называемых хозяев жизни. Проблема намного глубже – подобная вседозволенность порождает такие ситуации. С этим как бороться?

– Мы должны сделать так, чтобы правоохранительная и судебная системы были эффективными. На сегодняшний день нормой в обществе является восприятие, что любой вопрос можно закрыть. Для этого есть тысяча и один метод: договориться с правоохранителями, судьей, потерпевшими и так далее. К сожалению, это реальность. У нас в последнее время в тюрьмах люди сидели за воровство мешка картошки. А те, кто действительно занимались бандитизмом, спокойно оставались на свободе и абсолютно не переживали. Возвращаясь к случаю, о котором мы с вами говорили в самом начале, очевидно, что даже сама полиция не делает выводов и не думает, какие превентивные методы нужно предпринимать.

– Почему так? Столько было разговоров о реформе и о приходе новых людей…

– Давайте индивидуальные случаи не переносить на общую систему. Очень многие из новых полицейских, на самом деле, пошли туда из идеологических соображений (за что я их уважаю). Это большой плюс. Тут была уже другая мотивация. Раньше обычные сотрудники милиции работали за две-три тысячи гривен. Представьте, юрист со знанием права не пошел работать адвокатом, нотариусом, чтобы зарабатывать деньги. А направлялись в органы, имея коррупционную мотивацию, а не желание защищать права человека. К такой правоохранительной системе, естественно, в обществе доверия нет. Так вот новая полиция это изменила – сегодня оно есть. Раньше на стук в дверь: “Это милиция” из десяти квартир хозяева девяти не открывали. Потому что знали, что от нее могут быть проблемы. С полицией уже такого нет. Более того, есть система – камеры, которые позволяют фиксировать то, что происходит на месте происшествия. А раньше мы имели ситуации, когда те же милиционеры подбрасывали оружие или наркотики. В этом система поменялась. Другой вопрос, что она еще требует изменений. Патрульная полиция – это не следователи и оперативники, а те, кто обеспечивают правопорядок. Я думаю, когда реформа в целом закончится, мы должны увидеть другое общество с другими правилами игры.

– И в это же время все громче звучат высказывания о том, что мы возвращаемся в 1990-е. Разбой, угоны машин, грабеж, нападения средь бела дня. То есть, криминогенная ситуация ухудшилась. И людей, с которыми происходят описанные мною события, не успокаивают мысли о том, что идет реформа, поэтому надо подождать. Пока мы будем сидеть в ожидании, кого-то будут продолжать грабить, избивать и убивать…

– Я с вами абсолютно согласен, что ситуация ухудшается на глазах. Для этого есть несколько причин. Из-за российской агрессии большое количество людей находятся в состоянии низкого обеспечения. Соответственно, они готовы идти на какие-то неправильные поступки. Почему я и говорю про важность превентивных мер. Многие переехали из Донецка, Луганска, Крыма. Из АТО привезено немало оружия. Я слышал, что прямо на базарах пистолеты продают по 150-200 долларов. Это, действительно, страшные вещи. Но это и есть путь эволюции. Мы можем говорить, что нам все не нравится, или реформировать правоохранительные органы, судебную систему и работать с людьми – давать им возможность чувствовать себя защищенными.

– Этого ощущения нет.

– К сожалению. Но это путь, который мы должны пройти. Ни одна страна во время военных действий не чувствовала себя комфортно. У нас есть полиция, НАБУ, антикоррупционная прокуратура. Это хорошие примеры. Мне, как адвокату и правозащитнику, тоже есть что критиковать. Но реформу полиции я поддерживаю и считаю лучшей из тех, которые состоялись.

– А были еще какие-то реформы? Судебная только начата – в процессе…

– Знаете, если бы мне кто-то раньше сказал, что гаишники перестанут брать взятки, я бы тоже не поверил. Но суть меняется. Судебная система и прокуратура реформировались – были приняты необходимые законы. Но если внутренняя мотивация настроена не на реализацию, а на то, как ее обойти, ничего не меняется. Вот и вся разница. НАБУ тоже новая структура, которой доверяют…

– Пока доверяют. Но НАБУ больше года, а результата мы не видим.

– Что вы называете результатом?

– Решение суда о виновности или невиновности.

– Приговор. Его можно ждать два-три года. Дело всегда требует тщательного изучения. По действиям НАБУ у меня, как у адвоката, тоже есть вопросы. Но я не имею права судить, потому что выводы можно делать тогда, когда ты полностью знаком с материалами. А это уже судебная стадия.

Но на стадии избрания меры пресечения следствие все документы не открывает. Оно не может этого делать, потому что может остановить возможность проведения объективного следствия. Поэтому вопросы есть, в том числе и к новым организациям. Например, по обыскам у адвокатов. Когда это происходило, я стал инициатором заседания комитета по правам человека по этому поводу. Цель одна – найти взаимопонимание и поставить точки, чтобы правоохранительные органы не объявляли войну адвокатам. Ведь последние имеют особый статус. Они, как врачи – должны “лечить” человека. При этом их нельзя отождествлять с клиентами. В правовом государстве должен быть баланс прокуратуры и адвокатуры. Я рад, что нам удалось урегулировать вопрос и найти общий язык.

– Недавно глава Нацполиции Хатия Деканоидзе заявила, что Украина – это “рай” для воров в законе из-за нашего неэффективного законодательства. Нам опять нужно его менять?

– Можно всегда пенять на полицию, законодательство или еще что-то. Разница заключается только в одном: или ты берешь и что-то делаешь, или все время жалуешься. Это, кстати, для политиков очень удобный метод. Если кто-то считает, что законодательство неидеально, пожалуйста, напишите…

– Но это заявление сделал не политик, а глава Нацполиции.

– Я буду рад, если госпожа Деканоидзе соберет круглый стол, где разработают изменения в законодательство, которые подадут в парламент.

С точки зрения Европейской конвенции по защите прав человека любой законодательный акт должен быть понятен. Любые сомнения трактуются в пользу гражданина. У нас огромное количество законодательных актов. На вопрос, сколько их конкретно, у нас в стране никто не может ответить. Говорят, что законов – более 60 тысяч. Скажите, какой юрист сможет помнить такое количество?! А теперь представьте, что нужно подать комплексный серьезный законодательный акт. И ты должен учесть, что прописано в существующих хотя бы ста. Это непростая работа. Из-за этого законопроекты выходят некачественные. Нам нужно больше задуматься над тем, чтобы не принимать новые, а отменять старые – делать все проще, чтобы люди понимали, как вести себя по закону, и чувствовали, когда его нарушают.

“ДЕПУТАТСКИЙ КОРПУС В НАШЕЙ СТРАНЕ – ЭТО ТРУДНОУПРАВЛЯЕМАЯ СИСТЕМА”

– Помнится, “Народный фронт” обещал поддержать отказ от парламентских каникул. И другие фракции якобы были “за”. Но депутаты спокойно ушли в почти двухмесячный отпуск. Почему? В стране все хорошо?

– Давайте говорить откровенно: депутатский корпус в нашей стране – это трудноуправляемая система. Когда нам в зале приходится переголосовывать по два-три раза, это происходит не потому, что депутаты не хотят принимать решение (кстати, многие просто не читают законопроекты). Но отсутствие элементарной дисциплины приводит к тому, что нет голосов. Поэтому законопроект вообще можно “завалить”. Если мы понимаем, что парламент нормально работать не будет, что лучше? Сделать профанацию (сказать, что мы на месте и получаем зарплату) или же пойти в отпуск? Если тебя избрал народ, ты обязан на него работать (ночью, днем, 24 часа в сутки) и реагировать на то, что происходит. Есть немало народных депутатов, которые думают так же, как и я. Мы много работаем. Например, сейчас я пытаюсь спасти человека, который умирает в СИЗО. Он ко мне написал обращение…

– О ком речь?

– Его зовут Вадим Репкин. Он бизнесмен, член общины Ужгорода. Уже четыре года находится в СИЗО по подозрению в разбойном нападении на бабушку. История такая: несколько человек ворвались к ней в дом и украли радиотелефон. Судить кого-то – неблагодарное занятие. Да и бабушку жалко. Но невиновный человек четыре года сидит без приговора суда. Это нарушение всех международных и национальных норм, потому что его вина не установлена. У нас есть “закон Савченко”, по которому четыре года приравнивается к восьми. Я предложил урегулировать эту ситуацию законодательным методом, чтобы он обратился в прокуратуру, признал вину и подписал сделку со следствием. То есть, ему дают восемь лет, соответственно, на следующий день он выходит на свободу. Человек находится в тяжелейшем состоянии (адвокат звонит каждый день, потому что переживает, что он умрет), врачи констатировали ишемическую болезнь, ситуация критическая. Меня поразило то, что он отказался. Сказал: “Я четыре года добиваюсь правды, меня жестоко пытали, я держался и не признал вину, чтобы была возможность отбелить свое имя. Даже если я умру, то это будет правильной ценой в доказательство своей невиновности”. После этого я начал разбираться в этом деле более детально. Оказывается, что он сидит, потому что его опознала бабушка. Она такой коммунистической закалки, ходит на все суды, для нее этот процесс – это жизнь. Но есть нюанс – после этой истории ее грабили еще дважды, и каждый раз она опознавала Вадима. То есть, по ее мнению Репкин по ночам сбегал из СИЗО, грабил и тайным образом возвращался обратно. И это показания, по которым человека столько времени держат в тюрьме. По этому факту было обращение Лутковской о том, что это жесткое нарушение прав человека. Я тоже так реагирую, потому что он уже на грани, но если с ним что-то произойдет – это будет на совести тех, кто его удерживает. Я думаю, их нужно будет привлекать к ответственности. Вот такая история. К сожалению, она не единственная, которая ко мне попала. Депутату есть чем заниматься и в отпуске. Вот в четверг мы открывали выставку в МИДе по поводу тех, кто был выкраден и погиб в Крыму. Так мы привлекали внимание международных организаций. За пару дней до этого делали выставку блогера и художника из России, который инкогнито здесь разместил свои работы в Музее города Киева, чтобы обратить внимание на российскую агрессию. Вот такая моя работа сейчас.

– Сегодня продолжаются разговоры по поводу того, что назревают досрочные парламентские выборы. Как думаете, будут?

– Мое личное мнение, нет. Но некоторые политические силы очень заинтересованы в том, чтобы они были. Поэтому будут делать для этого все – не будут голосовать за важные законопроекты, потому что им нужен раскол общества, ведь только так можно получить власть. Это борьба не за людей.

– Эти политические силы, о которых вы говорите, осенью будут выводить людей на улицы с требованием снизить тарифы. И народ пойдет, по понятной причине – многим просто нечем платить. Субсидии – это не панацея…

– Я за то, чтобы тарифы были справедливыми. Но те политики, которые сегодня рассказывают о том, что мы должны понизить тарифы, преследуют цель не помочь людям, а сделать дырку в бюджете.

Знаете, мне тоже не нравится слово субсидия. Но фактически речь идет немного о другом. Это раньше надо было куда-то ходить, собирать десятки справок, потом тебе, может быть, перечисляли какие-то деньги. А сейчас человек приходит и объясняет, что не в состоянии платить такую сумму за коммунальные услуги. Показывает документы, и ему понижают стоимость. Я все-таки призываю граждан не поддаваться на спекуляции политиков. В этом вопросе нужна индивидуальная работа. Нет ни одной нормальной европейской страны, где что-то общее – бесплатный проезд в маршрутке, метро или питание. Есть карта определенного гражданина, с которой он может, к примеру, прийти в супермаркет и купить себе продукцию на определенную сумму.

Я считаю, что мы обязаны сосредоточиться на энергоэффективности. Должна быть борьба с олигархами-монополистами, интересы которых состоят в том, чтобы повышать тарифы. Вот как раз здесь нужно жесткое противостояние.

“ПОД ЛОЗУНГОМ: “МЫ – ЗА ДИАЛОГ” ПЛАНИРУЕТСЯ СНЯТИЕ С РОССИИ САНКЦИЙ”

– Давайте еще поговорим о Крыме. Путин своим указом включил оккупированный Крым в состав Южного федерального округа России. О чем это свидетельствует?

– Индира Ганди говорила: “История – самый лучший учитель, у которого самые плохие ученики”. То, что сейчас происходит, для меня абсолютно не новость. К сожалению, есть очень нехорошие прогнозы, что может делать Россия на оккупированной территории. Давайте посмотрим историю той же Прибалтики, когда она в 1940 году входила в Советский Союз. Представители балтийских стран ждали этого. Но их использовали и поступили, как с ненужным материалом. То же самое сейчас происходит и с Крымом. Никто не собирался работать с предателями. Если они один раз так поступили, то сделают это снова и снова. Все знали, что с такими расправится их же хозяин. Знаете, что говорят соседние Крыму округа? “Правильно, а чего они привилегированы?! Это в Украине они могли быть с особым статусом. Здесь мы все равны. Теперь будем жить по-честному. Не надо ездить к нам в Москву. Езжайте в Ростов и там договаривайтесь. А некоторые “герои” – отправляйтесь в Сибирь или на Урал”.

– Это вы о Сергее Меняйло?

– Да. Так вот теперь все больше людей в Крыму вспомнят: “А мы же – украинцы. Может, нам было не так то и плохо”. Но им никто не даст подавать голос.

– Так вот какие будут последствия?

– Существуют методы влияния. Большинство людей им подвержены. Это та система, которую в психологии называют “внутренний голос”. Он говорит, что тебе хорошо, а что – плохо. Вот выступает Мустафа Джемилев, который боролся за Крым и свой народ. Скажите, он разве не знал, что в тюрьме плохо, побывав там семь раз?! Но он осознавал, что его жизнь ниже общей идеи. Поэтому так поступал. Но есть и другие люди, на которых действуют эти методы манипуляции, запугивания и самообмана. Пусть такие скажут, что Путин (делает паузу. – О.М.) – нехороший человек, сразу же будут последствия. Пусть попробует какой-то российский актер сказать, что Крым – это Украина. Его карьера сразу закончится.

Я часто общаюсь с россиянами и жителями Крыма. Они говорят: “Мы потеряли самое ценное – право голоса и выбора. Мы не можем озвучивать то, что мы думаем”. Как недавно сказала Поклонская: “Высказывайте свои мысли в соответствии с требованиями закона” (скептически улыбается .- О.М.).

Я думаю, что идет подготовка какого-то момента. Каддафи думал, что он будет править пожизненно, Советский Союз должен был быть на века. Но это все вопрос времени. Диктатура, рано или поздно, все равно падает, и все становится на свои места. Да, потом нужно пережить тяжелый период, который мы сейчас проходим. Это путь, который преодолели европейские страны. Они, действительно, нам сейчас активно помогают. Я считаю, что мы сумеем дожить до определенного европейского уровня.

– Еще Путин уволил российского посла Зурабова. Что он вообще замышляет? Я понимаю, что прогнозировать такого человека, мягко говоря, сложно. Но что за игру он ведет?

– Вы правы, что нельзя предсказать тот или иной поступок. Но можно проследить стратегию. То, что происходило с Украиной и Крымом, подобно тому, что было в Азербайджане, Приднестровье, Чечне, Грузии. Все идет по одному сценарию. У них есть определенные кагэбэшные шаблоны, по которым они действуют. Крым им не нужен был. Вот реально. Там что, золото какое-то, сумасшедшие богатства?! Цель – дестабилизация ситуации в Украине. Почему? Этот метод запугивания и зомбирования работает только в том случае, если общество не готово реагировать. А для этого необходимо надеть, как лошади, уздечку. Тогда люди не понимают, что существует что-то другое. Человек радуется, что водка подешевела. Не понимает, что радостью должно быть то, что его дети могут поехать в Диснейленд во Францию или купаться в Тихом океане. Теперь представьте себе, что Украина становится нормальным европейским государством – хотя бы как Польша (а у нас для этого есть все предпосылки). А рядом соседи, которые говорят на том же языке, что и мы, имеют фактически ту же религию и культуру. И они думают: “А чего эти “хохлы” живут прекрасно, получают по тысяче долларов в месяц, а мы перебиваемся с сухарей на водку?!” Вот тут появляется возможность бунта и повала правящей диктатуры в России. Путин этого допустить не может. Поэтому у него была задача создавать такие проблемы и вести подобную политическую игру. Все по шаблону: захватить территорию, назвать это внутренним конфликтом и, как рыбу, “крутить” европейское сообщество. Сейчас потихоньку идет легитимизация ситуации. В пятницу в очередной раз в Крым поехала делегация французских депутатов. Там есть те, кому я лично вручал уведомления о подозрении в ПАСЕ за прошлый въезд (а это самый высокий уровень уголовного производства политиков других стран). Такие наши действия дали свой эффект. На следующий день 30 депутатов не поехали в Крым, потому что поняли, что есть уголовная ответственность за нарушение наших границ. Но, как мы видим, пропаганда работает дальше. Значит, мы и во второй раз этим французским депутатам адекватно ответим за эти действия.

Но, к сожалению, настроения в ПАСЕ становятся достаточно пророссийскими. Под лозунгом: “Мы – за диалог” практически планируется снятие с России санкций. Продолжается работа с целью восприятия Российской Федерации как партнера, а не как врага, который нарушает мировое существование. Это очень плохо. Но наша задача – работать и не останавливаться.

Ольга Москалюк, “Цензор.НЕТ”

Источник