КАРЛ ВОЛОХ: ДЛЯ МЕНЯ ВОПРОС, ПОЧЕМУ ПРЕЗИДЕНТ ИДЕТ НА ТАКИЕ РЕПУТАЦИОННЫЕ ПОТЕРИ ИЗ-ЗА ШОКИНА

"Цензор.НЕТ" поговорил с членом Общественного люстрационного комитета, блогером Карлом Волохом о выполнении закона об очищении власти, о люстрации чиновников, судебной реформе, возможных последствиях увольнениях всех судей, саботаже в Генпрокуратуре, а также судьбе ее руководителя Виктора Шокина.– Ворон ворону глаз не выклюет, – сказал мне один из нардепов, глядя, как под парламентом горят шины. Перед этим я спросила его, почему парламент не может принять закон об очищении власти. Он же известен как люстрационный. На дворе было 16 сентября 2014 года. В сессионном зале никак не могли проголосовать документ во втором чтении. С третьей попытки все-таки удалось. Активисты, которые устраивали митинги для стимуляции депутатов к принятию правильного решения, ликовали. Особенно члены Общественного люстрационного комитета, который инициировал этот вопрос. Среди них был и гражданский активист, бизнесмен Карл Волох. С тех пор прошло больше года. “Цензор.НЕТ” решил поинтересоваться у него, чего же за это время удалось добиться.

“НА МЕСТА ОДНИХ ВОРОВ НАЗНАЧАЮТ ДРУГИХ”

– Какую бы вы поставили оценку выполнению закона об очищении власти?

– Тут надо разделить вопрос на несколько составляющих. Первая: люстрация по должностям. Она выполняется более-менее прилично. Процентов 95 из тех, кто подпадает под эту категорию, уволены либо в процессе увольнения. Многие, кстати, ушли сами, понимая, что все равно до них дойдет очередь. Но есть единицы, с которыми просто ничего нельзя сделать, потому что власть их прячет и защищает.

– Почему так? Круговая порука не разорвана?

– Конечно, нет. Есть определенные люди, по которым поступают указания. К примеру, Александр Терещук (экс-начальник киевской милиции. – О.М.) попадал под люстрацию. Но его назначили снова – сначала перевели в Нацгвардию, а потом вернули на должность начальника Главного управления Национальной полиции в Киеве. Это уже было издевательством. Благо, потом все-таки сняли. Еще суды восстанавливали в должностях исполняющего обязанности прокурора Киева Олега Валендюка и главу киевской налоговой Людмилу Демченко, которые не прошли люстрацию. Но эти примеры – исключения.

– Выходит, тут “перемога”, а не “зрада”?

– Более-менее. Почему нет настоящих побед? Потому что на места одних воров и негодяев назначают других. Поэтому у народа такое большое разочарование по поводу того, а что же изменилось? Хотя нужно понимать: если бы остались прежние мерзавцы, ситуация была бы намного хуже. Они же ничего не стеснялись, терять им нечего – “мосты сожжены”. А новоназначенные стесняются, боятся, осознают, что могут быть скандалы и последствия.

Следующая составляющая закона – связи с КГБ. Тут сложилась странная ситуация. Очень мало людей люстрированы по этому критерию. Нам удалось установить причину – СБУ провела аферу. Они выпустили у себя внутренний документ, в котором определили, что закон, говоря о бывших сотрудниках КГБ, имеет в виду только технический персонал. То есть всех от машиниста до медсестер, которые там работали. Но вот только не офицеры. Мол, они являются же военнослужащими. Поэтому на них закон не распространяется.

– Но закон имеет большую силу, чем внутренний документ СБУ.

– Для них это было неважно. Кто, что мог узнать?! Люстрацию же они внутри ведомства проводили. Поэтому решения были соответствующими. Это выяснилось уже тогда, когда службу возглавил Грицак. Мы провели встречу, где договорились о взаимодействии. Создали комиссию, выработали другой подход. Но все равно люстрация по этому критерию проходит очень вяло. Хотя нужно понимать, что некоторых “пропускают” через АТО, поэтому к ним эта норма не применяется. Мы с самого начала понимали, что так будет. Но это отдельный вопрос, по которому нужно разбираться.

Далее, имущественная люстрация. Тут у нас наихудший результат. Объясню, почему. Министерство финансов к моменту вступления в силу закона утвердило приказ о порядке проведения люстрационной проверки. Там прописали, что проверять имущество будут только чиновника, не считая членов его семьи. Это уже противоречило современному антикоррупционному законодательству, которое предполагает более широкий круг лиц. Но они схалтурили. Минюст это пропустил по непонятной мне причине. Видать, было давление. Этот порядок продолжает действовать до сих пор, несмотря на обещание Яценюка о том, что документ пересмотрят. Но я тут виню не его, а нас. Новый вариант документа много раз правился. Пока мы не можем прийти к единому знаменателю. Поэтому правительство не может его утвердить. Надеюсь, скоро этот вопрос разрешится. Хотя тут есть свои нюансы. Что делать с чиновниками, которые уже прошли люстрационную проверку? Повторно она не может проводиться. Поэтому тут такая задержка. На данный момент это наша главная неудача по люстрации.

Еще одна составляющая – люстрация за проступки. Речь идет о судьях. Их люстрация только началась. Ситуация была непростой, потому что раньше не работал Высший совет юстиции. Поэтому сейчас мы только в начале пути.

– Кстати, Конституционный суд сейчас рассматривает изменения в Конституцию в части правосудия. Но шестеро его судей, которые причастны к принятию решения по узурпации власти, не люстрированы…

– Они подпадают под уголовную ответственность, а уж потом под люстрацию. Их сначала должны осудить за принятие заведомо неправосудных решений.

– Почему их не трогают?

– Я сейчас скажу такую вещь, за которую меня мои соратники назовут ренегатом (улыбается. – О.М.). Как бы это парадоксально ни звучало, но мне иногда кажется, что тут другого пути нет. Смотрите, судебная реформа должна пройти через Конституционный суд. Если у Порошенко или Ложкина не будет стопроцентной уверенности, что люди, которые там сидят, примут необходимое решение, завтра они могут сговориться с другими судьями и признать законопроект неконституционным. Соответственно, направить его обратно в парламент. А обойти КСУ нет никакой возможности. Выходит, для того, чтобы в стране проводить какие-то изменения судебной системы, приходится терпеть этих судей.

“ЗА УВОЛЬНЕНИЕ ВСЕХ СУДЕЙ НАС В ЕСПЧ БУДУТ “СЕЧЬ НА КАПУСТУ”

– Мнения по поводу того, что делать с судьями, разнятся даже среди чиновников и политиков. Кто-то говорит, что надо увольнять всех, другие – проводить переаттестацию. Вы что думаете по этому поводу?

– Будет неправильно огульно всех уволить. Во-первых, там есть профессионалы, которые дорожат своим статусом и репутацией. Я лично видел таких судей. Правда, их меньшинство. Это одна категория. Вторая – законченные подонки, которым, кроме тюрьмы, ничего светить не должно. Третья – условно говоря, “болото”. Она самая многочисленная. Эти люди действуют по принятым правилам. Если установлено брать взятки, значит, они так и делают. Если завтра за это будут наказывать, они вполне способны измениться. Нельзя всех стричь под одну гребенку.

Во-вторых, такую нашу идею по увольнению всех в мире никто не поддержит. Ладно, Венецианская комиссия. Ее рекомендации не являются обязательными для выполнения. Но нас в Европейском суде по правам человека будут за такое “сечь в капусту”. Там не знают и не понимают, что в Украине вся эта отрасль напрочь сгнила, и что тут нет ничего похожего на правосудие, только его имитация. Поэтому будут восстанавливать судей на работе.

При всем моем уважении к Авакову, его заявление о необходимости уволить всех судей – это популизм. Понятно, что народ разгневан, обижается на эту категорию. Так что, давайте на них направим все стрелки?! Но для того, чтобы менять судебную систему, не обязательно всех разгонять. Тем более, что так мы еще остановим работу судов. А кому-то из заключенных придет срок освобождаться, кто-то будет вынужден лишнее время провести в СИЗО. Зачем такое делать?!

– А что с переаттестацией, о чем говорят у Президента?

– Ее недостаточно. Для меня это какая-то чушь. Если судья работает двадцать лет в цивильном праве, а вы его начнете гонять по хозяйственному, он разве пройдет переаттестацию? У него безукоризненное досье, но если он в 35 лет стал судьей, столько проработал, в 55 ему разве будет легко сесть и подготовиться к экзаменам не по его специализации по американской системе? Извините. Поэтому переаттестация может нас завести куда-то в другую сторону.

– Так что тогда главное в процессе реформирования судебной системы?

– Изучение досье и образа жизни судьи с точки зрения доходов и расходов. У нас пока общее очертание реформы. Спешить с оценками еще рано.

Но немаловажно то, что в Администрации Президента, которая курирует судебную реформу, довольно решительный настрой. Есть понимание, что это самая сложная и провальная отрасль. Мы можем критиковать правительство, но там есть несколько приличных министров, как-то реформы идут. То же самое по поводу парламента, а ведь он принял немало важных и нужных законов. Но судебная система работает ужасно. Судьи закрылись, выставили во все стороны “копья”, поэтому к ним не подобраться. Даже не пытаются показать какие-то изменения. Кроме, возможно, председателя Верховного суда Ярослава Романюка. По крайней мере, по его выступлениям становится понятно, что он, действительно, хотел бы изменить систему. Либо же он умеет красиво говорить. А посмотрите на Совет судей. Там занимаются сугубо корпоративными интересами. Ничего настоящего их не интересует. Если их спросить, осуществляется ли давление на судей? “Конечно”, – скажут они. Судя по их жалобам, давлением занимаются сугубо активисты, которые приходят на суды. Ясно, что иногда возмущаются по делу, потому что люди, бывает, не совсем хорошо себя ведут в зале суда. Но это один процент от настоящего давления, которое исходит от прокуратуры, МВД, Администрации Президента, коррупционеров. Но об этом вы от них не услышите.

Справедливости ради стоит сказать, что две институции в судебной системе работают прилично. Это Высшая квалификационная комиссия судей и Высший совет юстиции. Тьху-тьху-тьху (плюет через левое плечо, смеется. – О.М.). Они “мелют жерновами” медленно, но очень основательно и качественно. Серьезной проверкой и индикацией этого будет их решение по судье Чаусу, который рассматривал дело Корбана. Он в чистом виде подлюстрационный. Если Высший совет юстиции оставит его работать, снова надо будет к нему присматриваться и выяснять, в чем причина. Если же примет принципиальное решение, мы все будем аплодировать.

– Люди, в основном, жалуются на взяточничество судей. Как будем отучать от этой пагубной привычки брать деньги?

– Человек слаб. Желание жить лучше, в том числе за незаработанные своим трудом деньги, заложено в природу почти каждого из нас. Единицы могут этому сопротивляться. Почему народ кричит: “Свиньи дорвались до корыта”? Потому что у них этого не вышло. Легко судить других, когда тебе никто ничего не предлагает. Ты попробуй сам откажись, когда тебе принесут деньги, причем немалые. Когда годами ты так будешь поступать, получишь право судить других. Это если говорить о моральной точке зрения. Поэтому отучивать надо только уголовной ответственностью.

– Еще дискутируют по поводу введения суда присяжных. Есть ли “рациональное зерно” в этом предложении?

– Несомненно, есть. Но, боюсь, многих тут ожидает большое разочарование. Народ сейчас настроен крайне популистически. Мы можем получить такие решения, от которых волосы станут дыбом. Суды присяжных в мире применяются, в основном, когда речь идет об уголовных делах. Сегодня в Украине такая обстановка, что основная коррупция не в судах этой юрисдикции. Она в административных и хозяйственных. Давайте смоделируем ситуацию, что завтра какой-то, условно говоря, участник добробата расстреляет людей. Его присяжные точно оправдают. Будут говорить: “Он – “АТОшник”, защищал нас, а власть – негодяи, которым мы не доверяем”. А разве такой человек не способен на убийство? Есть же масса факторов – нервы сдали, алкоголь, склонность к насилию. Но результат будет таким, как я сказал. Поэтому не нужно воспринимать суды присяжных как панацею.

“ДО КОНЦА 2014-ГО НА СЧЕТА ЯНУКОВИЧА ШЛИ ДЕНЬГИ ИЗ УКРАИНЫ”

– Полгода назад вы говорили, что Генпрокуратура не показывает результат в антикоррупционной работе. Что-то изменилось за это время?

– Тут полный провал. Было много разговоров по поводу того, что на Национальное антикоррупционное бюро полагаются большие надежды. Мол, на открытых конкурсах отобрали неплохих ребят, дали им хорошие зарплаты. “Сломали копья” вокруг назначения антикоррупционного прокурора. А потом взяли и первое, что сделали – отказались передавать им все основные дела из Генпрокуратуры, которые связаны конкретно с их компетенцией. Обосновывают тем, что детективов бы “похоронили” под этой грудой. Хорошо, давайте по-другому подойдем к вопросу: поставим ограничители – забирайте дела, где речь идет о суммах, свыше ста миллионов. Нет же. Потому что если передадут, сразу станет понятно, какой все эти годы был саботаж, сколько взяток взяли, как специально составляли “дырявые” запросы, ответы на которые не позволяют никого привлечь к ответственности.

– Это как?

– К примеру, в запросе за границу пропускают номер счета, при этом указав пару каких-то никчемных. А от него идут все ниточки ко всем остальным. Кто знает о том, что на самом деле забыли вписать, кроме следователя и его процессуального руководителя? Никто так глубоко не вникает. А эти взяли деньги, специально подготовили такой запрос, получили, условно говоря, из Литвы или Британии ответ, и все. Вот это им нужно скрыть. Поэтому прокуратура не готова ничего передавать.

С возвращением активов вообще катастрофа. Страна по всему миру на коленях выпрашивает деньги и отсрочивает выплаты. Однако не возвращает выведенные десятки миллиардов долларов. На них можно выйти. Но все продолжает работать. У Курченко – сеть бензозаправок в Германии. Она не арестована по сей день и функционирует (повышает голос. – О.М.). Недавно была неофициальная информация о том, что до конца 2014 года на счета Януковича за границей из Украины шли деньги. Это при том, что он к тому времени давно был в бегах. Это просто катастрофа. А мы тут ломаем голову по поводу отпустили Касько в Америку или нет. Да пусть для начала покажет хоть какой-то результат. Но он же ничего не делает. Красуется своей благообразной внешностью, хорошим английским. Показывает, какой он умница. Это, кстати, правда. Человек весьма не глуп. Им восхищаются. А Шокин, видите ли, ему мешает работать. Да у него есть масса вещей, для которых ему генпрокурор не нужен. Но он ничего не делает.

– Почему?

– Есть два объяснения. Первое совсем плохое. Говорят, что он поставлен сюда российскими структурами, которые раньше обслуживала его фирма. В частности, “Роснефти”. Это, действительно, был клиент его адвокатской конторы. После того, как он пришел на должность заместителя генпрокурора, они продолжали не только обслуживать компанию, но и лоббировать ее интересы. В частности с известными нефтепродуктами Курченко. Это все было. Означает ли это, что он действительно российский агент? Лично я не берусь утверждать. У меня нет этому доказательств.

– А второе объяснение?

– Его задача не так дать результат работы, как показать, что он трудится в никчемной конторе с бездарным начальством. Мое впечатление – что вот именно такую задачу он себе поставил.

– Касько работает в паре с Сакварелидзе…

– Нет там никакой пары, что видно по всем интервью Касько.

– А дело “бриллиантовых прокуроров”?

– Это была только одна конкретная ситуация. У Сакварелидзе были следователи, но чтобы проводить процессуальные действия, нужны прокуроры. Поскольку они были у Касько, пришлось объединиться. Не более.

– Кстати, депутаты во всем саботаже винят именно Шокина и настаивают на его отставке. Второй раз уже подписи собирают. Дожмут?

– Для меня главным является вопрос, для чего Президент идет на такие репутационные потери из-за этой никчемной фигуры. Генпрокурор не может показать никаких результатов. Но настанет день, когда Порошенко скажет: “Все, хватит”. Вопрос – когда.

Ольга Москалюк, “Цензор.НЕТ”

Источник