ШЕФ ПОЛИЦИИ КИЕВА АНДРЕЙ КРИЩЕНКО: “САМЫЙ БОЛЬШОЙ ВЫЗОВ ДЛЯ НАС – ЭТО РОСТ ПРЕСТУПНОСТИ: УЛИЧНЫЙ КРИМИНАЛ, ГРАБЕЖИ И КРАЖИ ИЗ АВТОМОБИЛЕЙ”

О резонансном убийстве возле гостиницы "Дружба" и недавней поимке насильника малолетних; о ревности "обычных" полицейских к новым патрульным, и отчего она вскоре сойдет на "нет". О том, почему в Киеве стало больше грабежей и автоугонов, и как полиция с этим борется. Что делать с наливайками, подпольными казино и припаркованными где попало машинами? Об этом и многом другом – в интервью для "Цензор.НЕТ".Несмотря на то, что Андрей Крищенко возглавляет киевскую полицию всего три с лишним месяца, от вопросов он не увиливает, на “папередников” проблемы не сваливает. За полтора часа общения мы перебрали массу тем, от наливаек и подпольных казино до коррупции в полиции – и лишь в паре эпизодов я почувствовал желание собеседника уйти от обсуждения в сторону. Да и те касались нюансов конкретных уголовных дел, оглашать которые было бы неразумно.

43-летний Крищенко известен широкой публике, прежде всего, своим более чем достойным поведением в мае 2014, когда, будучи главой горотдела милиции Горловки, отстаивал его во время беспорядков.

Но говорили мы, в основном, о настоящем и будущем города Киева. И начали с самого актуального:

– Что можете сказать про убийство на парковке возле гостиницы “Дружба”? Резонансное преступление…

– Занимаемся этим делом. Очень подготовленное убийство. Потерпевший – достаточно известный в городе Киеве человек; у него было, скажем так, достаточно активное и прошлое, и настоящее. Самое неприятное для нас то, что убийство произошло белым днем в центре города, на глазах у десятков свидетелей. Дерзкое преступление.

И с одной стороны, эта его публичность облегчает задачу следствия: есть возможность составить портрет преступника, известны практически все обстоятельства; есть люди, видевшие машину. С другой стороны, дерзость указывает на серьезную подготовку к этому убийству. И на то, что все проблемы нужно искать в связях потерпевшего.

– Некий вызов властям в этой истории не усматриваете? Все-таки можно, наверное, было осуществить нападение и вдали от людских глаз…

– Оценивать здесь можно двояко. Начнем с того, что практически любое убийство – это и есть вызов властям. Любое, независимо от обстоятельств преступления и личности убитого. В данном же случае важно понимать, что потерпевший это место постоянно посещал, и точно было известно, как он будет действовать. Это можно рассматривать как удобный для убийцы момент.

– Что-нибудь более конкретное о поиске можете сказать?

– Известен автомобиль, на котором скрылся убийца; были введены соответствующие оперативные планы. Повторюсь, есть много свидетелей происшедшего. Это дает нам достаточно большой оперативный материал для работы.

– Теперь о гостинице “Лыбидь” и проведенных там задержаниях. Об изъятых автомате и мелкокалиберной винтовке мы наслышаны. Но в процессе наведения законности у задержанных, и не только, якобы исчезли личные вещи, в автозаках людей избили. Вам что-нибудь об этом известно?

– Я вам так скажу: задержанных было 43 человека; на данный момент поступили заявления о телесных повреждениях, нанесенных нескольким лицам, оказывавшим сопротивление в ходе задержания. Некоторым была оказана помощь – но без госпитализации. Вот заявления, которые есть на данный момент. Если будет заявление о пропаже личных вещей – естественно, мы будем разбираться. Там большая гостиница, все происходило достаточно динамично. Но я не думаю, что наши сотрудники на что-то там позарились. Кроме этого можно добавить, что телесные повреждения получили 11 сотрудников полиции и судебные исполнители.

“САМЫЙ СЕРЬЕЗНЫЙ РОСТ – ПО КРАЖАМ ИЗ АВТОТРАНСПОРТА: ВДВОЕ ПО СРАВНЕНИЮ С ПРОШЛЫМ ГОДОМ”

– Надо признать, что со времени вашего назначения в декабре прошлого года у вас была неплохая пресса. Успехи есть, но вопрос мой – скорее, о неудачах. Какие резонансные дела вас беспокоят, в каких из них не все получается?

– Доверие действительно есть, хотя оно, возможно, обусловлено моей прошлой деятельностью (сдержанно улыбается. – Е.К.). Я это четко понимаю, это даже не доверие, а некий аванс. При этом я четко понимаю, что за те 3 месяца, что я здесь работаю, глобально что-то изменить я не могу. Что мы сделали, так это закончили аттестацию. Считаю, что в целом коллектив киевской милиции прошел ее достойно. Большая часть сотрудников осталась на местах. 10% личного состава получили по итогам аттестации негативные выводы. Мы, естественно, будем их увольнять. Это жизнь… Плюс к этому сейчас будет создана полицейская комиссия, и они опять смогут подать свои кандидатуры на замещение вакантных должностей. И эти кандидатуры будут рассматриваться. Никто не гарантирует успехов в этом деле, но тем не менее…

Относительно того, что сейчас беспокоит. Из дел, подобных убийству возле гостиницы “Дружба”, – да, есть несколько дел подобного рода. Одним из них мы занимались практически со дня моего назначения на должность. Речь идет об убийстве бойца АТО Артема Приходько, о нем много писали в прессе, меня несколько раз приглашали для отчета по этому делу депутаты городского совета.

Изначально там были серьезные просчеты, в том числе и с нашей стороны, я этого не скрывал. Но 1 апреля убийца был задержан, а второго числа Шевченковский районный суд его арестовал.

Есть ряд преступлений, в том числе убийства, которые уже удалось раскрыть, но следствие еще продолжается. И есть преступления особо неприятные и вызывающие опасения – изнасилования малолетних девочек. Это достаточно резонансное преступление, хотя оно и не разглашается. Но на его раскрытие брошены очень большие силы, потому что это случай, выходящий за рамки добра и зла. На сегодняшний (16. 04) момент преступник задержан, собрано достаточно доказательств о его причастности к двум этим преступлениям, судом он был арестован.

И самый большой нам вызов – это рост преступности. Речь не о конкретных делах, а о тенденции в целом: уличная преступность, грабежи и кражи из автомобилей.

– А какова статистика по данному вопросу?

– Сейчас скажу, но сначала – несколько слов о критике в наш адрес. Рассказывают, что рост преступности связан с аттестацией; что, вот, убирают старых профессионалов, а новые не могут ничего. Так вот, рост преступности начался с 2013 года. А по некоторым векторам – к примеру, по грабежам, – и с 2012. То есть, как вы понимаете, задолго до переаттестации.

– А с чем вы это связываете?

– В основу роста преступности легла экономическая составляющая. Мы все понимаем, что ухудшение экономического положения ведет к росту преступности. Плюс Уголовный кодекс – более лояльный, более европейский, терпимее относится к мерам пресечения. У нас есть немало случаев с лицами, неоднократно задерживавшимися за грабежи. И за те же угоны они получают меры пресечения, не связанные с содержанием под стражей. Причем залоги – не очень большие. То есть те, кого мы задерживаем, на практике остаются на улице. Да, они привлекаются к суду, привлекаются к ответственности – но в то же время имеют возможность до принятия окончательного решения судом находиться на улице. И я не уверен, что они прекращают заниматься своей деятельностью.

– Военные действия также повлияли на рост преступности?

– Естественно. В 2014 в стране произошла дестабилизация, это нужно учитывать. Свою роль сыграли и боевые действия на востоке Украины. В тылу стало больше оружие, в Киев приехало большое количество внутренне перемещенных лиц. Ну, и мы понимаем, что там криминалу тяжелее, и он едет сюда. Киев, как и любая столица, всегда притягивал криминалитет: здесь сконцентрированы финансы, богатые люди.

Теперь к статистике. Относительно грабежей: по сравнению с прошлым годом рост – примерно на 60%. И на 60-70% выросла уличная преступность. Краж стало больше на 80%. И самый большой рост – практически в 2 раза – мы имеем по кражам из автотранспорта. Автомобильных угонов тоже значительно прибавилось: за последние 2 месяца, по сравнению с прошлым годом, – темпы роста порядка 45%. По результатам трех месяцев мы их сбили до 17%. Еще раз уточняю рост этого вида преступности фиксируется с 2013 года.

– За счет чего сбили?

– В марте задержали много людей, стараемся пользоваться новыми подходами. И суды идут навстречу: если в том году за угон элитного транспорта залог устанавливали 50-80 тысяч, то в этом году имеем случаи, когда суд устанавливает залог в полтора миллиона.

– Такие прецеденты помогают?

– Да, эти люди уже полтора месяца сидят в тюрьме. Полтора миллиона, миллион двести, восемьсот тысяч – такие суммы дают возможность ограничить их в действиях. Благодаря этому в марте зафиксировано некоторое снижение. 130 угонов против 216 в феврале.

– А что по раскрываемости? Как говорил Глеб Жеглов: “Правопорядок…”

– (перебивает)… “определяется не наличием преступников, а умением властей их обезвреживать” (улыбается). Я эту цитату всегда пересказываю молодым сотрудникам.

– Ну, Аркадий Вайнер возглавлял следственный отдел уголовного розыска, так что писал со знанием дела.

– Раскрываемость по городу – около 12%. В том году было чуть меньше.

При всем этом, уровень именно тяжких телесных преступлений, убийств – меньше, чем в прошлом году. И убийства мы раскрываем в 90% случаев.

“КОГДА ПАТРУЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ ТОЛЬКО ЗАПУСКАЛАСЬ, У ДРУГИХ СОТРУДНИКОВ ВОЗНИКАЛО ЧУВСТВО РЕВНОСТИ. СЕЙЧАС МЫ ЭТУ ПРОБЛЕМУ УСПЕШНО ПРЕОДОЛЕВАЕМ”

– Вопрос о патрульной полиции, хоть вплотную вы ею и не занимаетесь. Вы чувствуете снижение восторгов, которые были в начале ее запуска? Год назад с патрульными все фотографировались; сейчас пошла острая критика, в том числе и не вполне заслуженная.

– Ну, давайте так: любой правоохранительный орган – это изначально орудие государства для приведения людей в какие-то рамки. Понятно, что сначала был восторг, это был давно назревший сдвиг в работе этой системы. И этот восторг, это понимание – были прогнозируемы. Потому что людям нравится все новое – а здесь и форма новая, и полиция по-иному тренирована, мотивирована.

Но давайте не забывать, что основная цель патрульной полиции – это раскрытие преступлений, патрулирование, предотвращение правонарушений. Начиная с хулиганства и курения в общественных местах. Законом это запрещено, но занимаются у нас этим очень многие. И паркуются не там, и правила дорожного движения нарушают…

– …в том числе те, кто приветствовал новую полицию…

– …но думал, что именно их ее работа не коснется. Я много общаюсь с новыми патрульными и знаю, что они постоянно слышат упреки: “А чего вы меня оформляете, идите вон той машиной займитесь, она тоже неправильно стоит!” Или: “Идите лучше убийства раскрывайте!” Ну, убийства есть кому раскрывать…

В общем, не все люди будут довольны. Кого-то задержали, кого-то посадили, жестко “приняли” и поставили на место. Ну, и в наш век информации все это распространяется в мгновение ока. Кто-то и преднамеренно провоцирует патрульных…

Поэтому критика растет – и заслуженная, и, в основном, незаслуженная. Тут важно понимать, что людям свойственно ошибаться, и ни старая патрульная служба, ни новая – от этого не ограждены. Но там, где есть недостатки, их сразу исправляют. И мы подсказываем, и сами они в этом заинтересованы. Самое главное, что эти ошибки не замалчиваются.

При этом я как глава столичного гарнизона полиции могу сказать: со своими задачами патрульная полиция справляется. Мы это видим. Они раскрывают преступления, оформляют ДТП. Не всегда быстро и тщательно – но в основном-то милицию раньше за что критиковали? Что она вообще ни на что не обращает внимания, отдалилась от людей; ГАИ лишь одним делом занимается…

– Первый замминистра Эка Згуладзе рассказывала мне о многочисленных случаях саботажа в райотделах милиции – в том, что касается сотрудничества с патрульной полицией. Насколько вам удалось изменить ситуацию?

– Смотрите, когда патрульную полицию запускали, меня здесь еще не было, я работал в Харькове. Но и в Харькове я был начальником городского управления в то время, когда там запускалась патрульная полиция. И у рядовых сотрудников могло возникнуть – и возникало! – ревнивое отношение. Потому что одно меняет другое…

– …у новеньких высокие зарплаты, с ними все носятся…

– Да, положительный пиар, медиа-картинка. Было, что и говорить. Поэтому изначально настраивали ребят на сотрудничество. И ориентировали на это начальников райотделов в Харькове. Все мы были нацелены на то, чтобы максимально интегрироваться. И объяснить – и сотрудникам в низах, что это такая же полиция, и вы будете в ее рядах; те, кто пройдет аттестацию, будут ходить в такой же форме. Все будут получать повышенную зарплату; у всех будет возможность работать по новому законодательству.

Здесь, в Киеве, патрульную полицию запускали раньше всех и, конечно, все изначально было сложно. Но эти сложности, во-первых, переборола сама ситуация. Месяц, два, три – и как рядовые сотрудники, так и сотрудники районных управлений – увидели, что занимаются одним и тем же делом. Они встречались на местах происшествия, на задержаниях, где оказывали друг другу помощь. Это сближает гораздо сильнее каких то совещаний и договоренностей между руководством.

Ну, а я с самого начала стараюсь выстраивать политику полного взаимодействия. Патрульная полиция реагирования оказывает нам помощь в задержании. И мы работаем уже по тем материалам, которые нам привозят. Да, могут быть отдельные расхождения в частных вопросах, не всегда удается привлечь тех, кого доставляют патрульные, подчас “мешает” законодательство – но все это частности, болезнь роста. Знаете, я не вижу глобальных проблем у такого сотрудничества. Тем более, что Киев уже прошел переаттестацию. Все мы теперь полицейские, все носим значки и делаем общее дело. Больше не будет деления на новую и старую полицию.

“В КОНФЛИКТАХ ВОКРУГ ЗАСТРОЕК ТИТУШКИ БЫВАЮТ С ОБЕИХ СТОРОН”

– Вопросы от читателей моей странички в Фейсбуке. Скажите, спрашивает Алексей Р., ощущает ли шеф киевской полиции давление от коррумпированных чиновников в городской власти? От себя добавлю: давление или предложения “решить определенные вопросы”?

– Давления не испытываю. А что касается попыток “решить вопросы”, то я сразу сказал: исходите из того, что я провинциальный парень, который приехал в Киев и не знает всяких здешних политических хитросплетений. Поэтому я буду говорить то, что думаю, и делать то, что говорю. Мне так проще, не надо изворачиваться. И я не буду ни под кого подстраиваться. Есть задачи, которые четко определены, Министром, главой Нацполиции, – их я и буду решать.

Большая проблема – это вопрос законных и незаконных строек. Постоянно звонят депутаты: помогите, разгоните…. Есть заявление – мы можем проводить расследование. Но первая наша задача – развести людей, не допустить конфликта.

– Типичная ситуация – когда застройщики защищаются при помощи титушек…

– Титушки могут быть и с той, и с другой стороны. Тут тонкая грань. Есть же и застройщики, у которых все нормально, но им тоже не дают строить. Но строить-то надо, Киев – динамично развивающийся город, здесь много людей…Так что нужно разбираться в каждом отдельном случае.

И вот такие звонки от депутатов есть. Я бы не назвал это давлением – скорее, попытками донести свои мысли. И есть задачи мэра – и по нелегальной торговле, и по МАФам, и по благоустройству города.

– Вот тут будет кстати еще один вопрос, который вам задает Игорь Ляшенко: “Если бы Аваков и Кличко дали бы Крищенко прямо противоположные по смыслу указания, и ему обязательно надо было выполнить одно из них – чье бы он выполнил?

– Есть структура: Национальная полиция и Министерство внутренних дел. Я выполню законные указания. Но я уверен: мне ни министр, ни Кличко не будут давать, во-первых, противозаконных указаний. У меня есть четкая задача: охрана общественного порядка и борьба с преступностью. Вторая статья “Закона Украины о Национальной Полиции”.

А что касается такой ситуации, то в нее пока попадать не случалось. Случится – отвечу вашему читателю, как поступил (смеется. – Е.К.).

– Сразу несколько человек спрашивают, “почему не работает закон о запрете игрового бизнеса”. Пишут, что игровые заведения работают. Что скажете?

– Для начала: если у кого-нибудь есть информация о таких заведениях – дайте ее нам, и я гарантирую: эти казино будут закрыты.

– По какому адресу вам можно передавать информацию?

– И в Фейсбук, и сюда (Владимирская, 15. – Е.К.), и на номер 102.

– А в Фейсбуке вы свою “личку” просматриваете?

– Просматриваю. Провожу и личный прием граждан. То есть имеется масса способов сообщить о таком нарушении.

– А вам за последнее время поступали сообщения о таких точках?

– Практически каждый день поступают. Выезжают наряды, следственно-оперативные группы, изымаются игровые автоматы, оборудование для казино. Эти заведения закрываются.

– И что дальше?

– Проводится расследование, но, как правило, доказать вину, найти, кто конкретно это организовывал, – очень сложно. Все говорят, что не играли, а просто стояли, смотрели. В итоге в суд направляется незначительная часть дел. Проблема в том, что это очень выгодный бизнес и, теряя одни автоматы, организаторы тут же приобретают другие.

– А разве нельзя внедрять в такие заведения своих людей, чтобы доказательная база была максимально полной?

– В такие заведения не каждого внедришь: очень ограниченный круг людей, все проверены, по рекомендациям. И если люди звонят, то требуют немедленного результата – иначе звонят снова, либо на горячие линии в другие структуры.

– И тогда выходит, что вы бездействуете.

– Да. Поэтому мы принимаем решение – и сразу все изымаем.

“В ОТНОШЕНИИ НАЛИВАЕК НУЖНЫ ЖЕСТКИЕ ЗАПРЕТНЫЕ МЕРЫ”

– Вопрос от Ольги Мирошниченко: почему в киосках продают алкоголь, в том числе и на разлив?

– Об этом также просим сообщать. Мы эту работу ведем: закрываем эти наливайки. Вот, в Соломенском районе очень плотно уличную торговлю зачистили, на Привокзальной площади запущены и патрульная полиция, и полиция ж/д вокзала. Но опять же, это явление распространено повсеместно. И вы знаете о решении горсовета про запрет розничной торговли алкоголем в малых архитектурных формах. Был уже и митинг под КГГА…

В общем, работа ведется. Там, где нарушен закон, мы постоянно отчитываемся на сайте Главного Управления национальной полиции. Но работы много. Не знаю, как она велась до меня…Здесь ситуацию сразу не переломишь: нужны либо жесткие запретные меры (которых нет); либо постоянная систематическая работа.

– Под “жесткими запретными мерами” вы подразумеваете законодательные санкции?

– Да, жесткий законодательный запрет с серьезнейшими санкциями, который дал бы нам в руки более весомые инструменты, чем те штрафы, которыми мы оперируем сейчас.

– Еще вопрос от читателя: “Почему когда полицейские привозят в отделение дебошира, он через минуту выходит и продолжает в том же духе”?

– Через минуту? Это, наверное, утрированная оценка…

– Видимо, автор вопроса подразумевает, что задержанный выходит довольно быстро.

– Ну, это зависит от того, что вкладывается в это понятие – “дебошир”. Мы можем задерживать человека лишь на 3 часа для составления административного протокола. Вот, он доставлен в отделение; с ним проводятся все процедуры; составляется административный протокол. Затем человек расписывается, ему вручают бумагу о вызове в суд (для принятия решения по протоколу). И человек уходит. Нам запрещено держать в камерах административно задержанных. И мы не можем задержать человека до суда – на 2-3 дня. Та практика, которая раньше была в Советском Союзе, а также в Украине лет 10 тому назад – теперь запрещена законом.

– Еще вопрос: “Налицо проблема припаркованных где попало машин. Почему на улицах столицы работает так мало эвакуаторов?”

– Этим занимается патрульная полиция, причем ситуация находится и под контролем у мэра. Потому что очистить центр города от пробок – это его громадное желание.

– Прямо настолько уж громадное? Он вас на решение этой задачи ориентирует?

– Ну, конечно, на всех совещаниях и совместных мероприятиях он это озвучивает.

– А еще по каким направлениям Виталий Владимирович обращается к вам с настойчивыми просьбами?

– Не “настойчивыми”. Это его видение порядка в городе. И сюда входит решение проблемы с незаконными парковками, которые создают очень серьезные препятствия для передвижения в городе. В том числе в некоторых местах – и для аварийных машин, и для полицейского транспорта, медицинского транспорта. Иной раз затруднен подъезд к домам, в которых бушует пожар или происходят правонарушения.

Беспокоит мэра и проблема незаконных МАФов. Этим занимаются муниципальные структуры по благоустройству – но очень часто возникают конфликты, и наша задача – не дать им распространяться. То есть полиция, с одной стороны, не защищает никого, а с другой – не дает разрастаться конфликтам.

Незаконные стройки. Мы обеспечивали снесение начинающихся строек, которые возводятся вообще безо всяких разрешительных документов, и в них тут же начинают продаваться квартиры. Этот вопрос тоже находится под контролем мэра.

И, конечно, вопросы благоустройства. Незаконные свалки, заправки…

– Вам доводилось сталкиваться с ситуацией, когда ваши подопечные за вашей спиной пытаются решить тот или иной подобный вопрос с заинтересованными людьми?

Ответ на этот вопрос читайте во второй части интервью, которую “Цензор.НЕТ” опубликует в ближайшие дни. Помимо всего прочего, вы узнаете о том, как Андрей Крищенко относится к Илье Киве и скандалу вокруг патрульного Олийныка, почему из полиции увольняют отдельных шефов райотделов и начальников следствия; что означает “замарафетить” преступление”; отчего на улицах столицы стало меньше огоньков патрульных машин и когда заработает система видеофиксации нарушений ПДД.

Евгений Кузьменко, “Цензор.НЕТ”

Источник