ВИКТОРИЯ СЮМАР: “СИЛЬНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ В УКРАИНЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ РЕВОЛЮЦИЕЙ. СЛАБЫЙ – ВЫБОРАМИ ЧЕРЕЗ 2 ГОДА. МЫ САМИ ЗАГНАЛИ СЕБЯ В ЭТУ ЛОГИКУ”

О последствиях оффшорного скандала для Президента Порошенко, настрое Садового на президентские выборы и Тимошенко – на внеочередные парламентские. О будущем Яценюка вне парламента и Кабмина. А также о необщительных мужчинах с Банковой и о том, почему политикам страшно "зацепить олигарха".Несмотря на то, что Виктория Сюмар работает председателем комитета Верховной Рады по вопросам свободы слова и информационной политики, до медийных вопросов мы в этом интервью так и не дошли. Слишком много актуальных тем подбросила жизнь: офшорный скандал, реакция на него Президента, коалициада…

Точка зрения Виктории по тому или иному вопросу интересна, прежде всего, тем, что в ней уживаются политик и медийный эксперт, а потому на ситуацию она смотрит в разных ракурсах. Это всегда полезно, если хочешь избежать стереотипных оценок. К тому же нардепу Сюмар в период прошлогодних местных выборов довелось поработать координатором действий БПП и “Народного фронта”. Стало быть, о взаимоотношениях заклятых партнеров в будущей коалиции ей известно гораздо больше, чем нам с вами.

Ну, а начали мы свою беседу с темы, о которой ныне говорит вся страна.

“ПОЯВЛЕНИЕ В ОДНОЙ ЛИНЕЙКЕ С ПУТИНЫМ, ПЛЕМЯННИКОМ ПАТРУШЕВА И НАРКОБАРОНАМИ – ЭТО НА МЕЖДУНАРОДНОМ УРОВНЕ СЕРЬЕЗНЫЙ УДАР ПО ЛЕГИТИМНОСТИ”

– Что-то в публичном пространстве не видно ни одного комментария от “Народного фронта” касательно
офшора Президента Порошенко. Все уже высказались, вы – молчите. Что, не хотите закладывать бомбу под нарождающуюся коалицию?

– От себя могу сказать, что, безусловно, это серьезный скандал. И даже если не принимать во внимание юридическую составляющую ( а в ней я не вижу явных нарушений ), то следует признать, что и морально этический компонент, и вопрос легитимности за рубежом – все это очень серьезно. Офшоры и фигурирование политических персон в них – это всегда конфликт интересов.

– Если абстрагироваться от истерической риторики “зрады”, какие болевые точки в позиции Президента вы видите в контексте этой истории?

– Я могу говорить с точки зрения восприятия общества. В очень бедной стране, где каждый гражданин чувствует на себе экономический кризис и войну, Президент, который становится богаче, уже воспринимается с подозрением. А если при этом здесь фигурируют такие вещи, как офшоры, нежелание платить налоги в бюджет этой страны, то здесь со стороны общества будет очень критический взгляд.

И другой момент. Я иногда как историк вспоминаю, как страны после войны выходили из кризиса. Это очень интересные примеры – и Германии, и Японии. Там пользовались большим уважением политики, которые жили одной жизнью со своим народом, переносили тяжести этой жизни наравне со всеми. И страна могла поднять голову во многом благодаря таким людям, как Аденауэр и де Голль.

Личность, которая хочет войти в историю, должна разделить трудности народа. Порошенко много сделал для мирного процесса, для евроинтеграции, но теперь важно продолжать изменениями внутри страны. Поэтому после скандала с офшорами задача Президента, на мой взгляд, – сделать так, чтобы здесь хотелось платить налоги. Это был бы чрезвычайно важный сигнал для бизнеса, что здесь можно вести дела, а для международного сообщества, что Украина – не Россия, и способна делать выводы и изменяться. Ибо появление в одной линейке вместе с Путиным, племянником Патрушева и какими-то наркобаронами – это на международном уровне серьезный удар по легитимности. Потому что ты либо страна, которая пытается вырваться из коррупционного постсоветского мира, либо ты – страна, которая на уровне символов становится в этот ряд. Я все-таки верю, что сейчас для Президента настало время сделать решительные шаги и показать, что у него есть политическая воля вырваться из этого круга. И есть политическая воля к истории в большей мере, чем к бизнесу. То, что у него есть воля к бизнесу, он доказал всей своей биографией. И он еще не потерял шанс показать, что у него есть воля остаться в истории своей страны как государственный деятель.

– Тогда назовите шаги, которые, на фоне этого скандала Президенту следовало бы принять для того, чтобы показать народу: я перестроился и готов быть не бизнесменом, но государственным деятелем.

– А в этих решениях, на самом деле, нет ничего секретного. Во-первых, страна не может дальше развиваться без судебной реформы. А для этого нужно иметь волю – причем не к тому, чтобы контролировать суды, а к тому, чтобы уволить старых, набрать новых и перезапустить систему как таковую.

“НАРОДНЫЙ ФРОНТ” С ПРЕЗИДЕНТСКОЙ СИЛОЙ – ПРИРОЖДЕННЫЕ СОЮЗНИКИ, СИАМСКИЕ БЛИЗНЕЦЫ!”

– А вы знаете, что на это возражают ответственные товарищи в команде Президента? Дескать, те, кого мы будем увольнять, – тоже неглупые люди. И если мы сейчас все сделаем быстро, но не вполне соблюдая законные нормы, они подадут в суд и восстановятся. Поэтому лучше мы будем все делать медленно, но чисто…

– Похожие вещи мне в свое время говорили о люстрации: вот, они восстановят свои права через Европейский суд, и т.д. Этого не произошло. Слушайте, нам о стольких вещах говорили, что это “невозможно сделать, потому что невозможно”! Но мы это сделали. Могу сказать за себя: мы на постсоветском пространстве единственные запретили российские телеканалы. Нам тоже твердили: “Да никогда в жизни Европа этого не одобрит! Это не европейская практика! Вон, Грузия после войны с Россией до сих пор не запретила!”

Но мы это сделали! И Европе доказали, что правда на нашей стороне. Никогда не говори “нет”! Открыли реестры собственности, структуру собственности медиа… Если у тебя есть политическая воля, то люди поддержат. Все ведь понимают, что без суда не будет ни экономики, ни нормального рынка, ни налогов. Всех этих вещей не будет. Потому что именно суд должен быть тем арбитром, который честно говорит, кто прав, а кто виноват.

– Итак, кардинальная судебная реформа – это первое решение, которое должен принять Президент. Второе?

– Надо открывать социальные лифты – как бы сложно и тяжело это ни было. Поэтому в равной степени важны и закон о госслужбе, с прописанными деталями конкурсов; и закон избирательный. Я бы вообще пошла путем изменения в Конституцию и уменьшения количества депутатов.

– В сторону уменьшения?

– Да. Считаю, что 450 депутатов – это много. В основном, это статисты, работа которых состоит в том, чтобы нажимать на кнопки.

– Многие мои коллеги и на последнем году созыва не знают толком многих депутатов – очень уж те незаметны.

– Ну, я тоже с удивлением узнаю, что это, оказывается, мой коллега ( улыбается. – Е.К.) … И депутат должен представлять избирателей. Он должен их знать, понимать; он должен представлять их интересы. Для этого, конечно же, депутата нужно привязать к своим избирателям. А это делается через систему открытых списков с региональной привязкой – это тоже вне всяких сомнений. Но 450 мест – это в любом случае возможность купить округа. Местные выборы все помнят? Когда выиграли все мальчики с деньгами. И вот от этого нужно уходить. А сделать это можно только за счет укрупнения округов. Чтобы их нельзя было купить; чтобы на этих крупных округах имела значение сама политическая фигура. Чтобы люди знали этого человека не потому, что он им лавочку поставил, а из-за того, что он будет отстаивать их интересы.

– И сколько же мест, по-вашему, должно быть в Верховной Раде?

– 150. Считаю, для страны этого более чем достаточно. И депутат станет политической фигурой. И парламент
станет местом принятия решений. Мы же все смотрим модные политические сериалы – как в Конгрессе законы зачастую принимаются с перевесом в один голос. И с этим голосом нужно договориться. При этом аргументы в ход идут самые различные. И в первую очередь: как это воспримут мои избиратели? И что я им дам взамен? Вот с каждым депутатом должен быть такой разговор. Потому что на сегодня из 450 депутатов реально принимающих решение – практически даже нет.

– Да, масса депутатов узнает о каких-то решениях в последнюю очередь…

– Даже “узнает”! Я вам честно скажу: мои коллеги депутаты узнают все гораздо позже моих коллег – журналистов!

– Ну, вас- то это не касается.

– Ну…по разному бывает (улыбается. – Е.К.). В Украине очень часто общественные организации и СМИ гораздо влиятельнее, чем депутаты парламента. Это нормальная ситуация? Не совсем нормальная, но так происходит. Потому что мир становится горизонтальным, а коммуникации…Вот, я считаю, что люди, которые закрылись на Банковой, – они, во- первых, очень много времени проводят вместе и не слышат другой мир. Они мало общаются с другими людьми – и это сегодня для них составляет очень большую проблему.

– Почему?

– Потому что, имея уникальные исходные политические возможности, они умудряются это все разбазаривать. Политического капитала, который именно эта команда получила после Майдана – больше не будет! И это тоже надо понимать. Но до сих пор нет понимания, что страна поменялась. У нас появились гражданское общество и средний класс – и они хотят, чтобы с ними считались! А как с ними могут считаться несколько человек, которые по многу часов в день проводят в компании друг с другом? У них нет времени даже выслушать других.

– Вам ли про Банковую не знать? Вам ведь там довелось поработать в ходе предвыборной кампании на местных выборах (Сюмар отвечала за рекламную кампанию и взаимодействие со СМИ структур БПП и “Народного фронта”. – Е.К.). Причем в интересном амплуа “своя среди чужих, чужая среди своих”.

– Это правда.

– Стало быть, то, о чем вы сейчас говорите, – почерпнуто из личного опыта?

– Из всего своего опыта, потому что я и с премьером достаточно плотно общаюсь как с лидером своей партии… И я в самом деле не считаю, что “НФ” с Президентом и президентской силой – противники или конкуренты. Мы действительно прирожденные союзники, сиамские близнецы! У нас, конечно, могут быть перетекания рейтингов: в одном месте будет падать, в другом – расти. Но самое главное – это то, что, как оказалось, и разбазарить можно все вместе. Мы же друг от друга зависимы! И неуспешная политика Президента будет означать неуспешную политику парламента и всего прочего…Поэтому я не считаю, что между нами должна быть конкуренция – но именно это и случилось. И самыми большими критиками и премьер-министра, и, как ни странно, Кабмина – стал именно Блок Петра Порошенко. Я считаю это стратегической ошибкой нашего политического партнера.

– Кстати, ничто не говорит о том, что Петр Алексеевич эту ошибку осознал…

– Я думаю, об этом ему должны сказать рейтинги, которые будут замеряться в ближайшее время.

– Ну, рейтинги “Народного фронта”, по- моему, давно уже никто не замеряет…

– Ну, слушайте, за все надо платить, и все имеет свою цену. Мы знали, на что мы шли; премьер знал, на что шел. И он эту цену заплатил – собственным рейтингом. И заплатил эту цену за возможность провести все-таки самые непопулярные решения, которые были приняты в этой стране за 24 года независимости. Кстати, этим он очень серьезно прикрыл Президента. Хотя принимались эти решения, безусловно, вместе. И о повышении тарифов, и выполнении условий Международного валютного Фонда. И о приведении в соответствии баланса “Нафтогаза”, и об отказе от российских энергоресурсов и их замещении. О многих концептуальных вещах, которые имеют действительно большой вес в истории. Мы увидим, что только так можно было оздоровить страну. Без этого операционного вмешательства шансов у нас на независимость не было бы.

фото: Богдан Бортаков

– Почему голосование по новому премьеру и его Кабмину состоится лишь во вторник? С чем связана такая проволочка?

– Видимо, боятся созывать внеочередную сессию. Ну, и международные визиты Президента…

– Внеочередной сессии не хотят, потому что боятся недобрать голосов?

– Конечно. У нас с дисциплиной откровенные проблемы – что тоже вызывает большое беспокойство.

– Этот офшорный скандал, он способен как- то навредить формированию коалиции? Скажите и как бывший медийщик, и как действующий политик.

– Скажу так: это история, которую в любой удобный – или неудобный – для Президента момент ему будут вспоминать.

– В каком контексте?

– В очень простом. Борьба с олигархами – для чего? Для того, чтобы только один олигарх остался? Существуют очень много мэмов, которые можно задействовать вокруг этой истории. И конкуренты Президента, безусловно, будут ими пользоваться. А конкуренция за пост президента в стране посерьезней, нежели за стул премьера… Все любят единоличную власть.

“МНЕ КАЖЕТСЯ, “САМОПОМІЧ ” СЕГОДНЯ ОРИЕНТИРОВАНА НА ДОСРОЧНЫЕ ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ

– Признайтесь честно, в “Народном фронте” облегченно вздохнули, когда “Батьківщина” выпала из коалиционного пазла? Потому что у НФ с партией Юлии Тимошенко отношения – как у кота с собакой.

– Здесь есть два аспекта. Во-первых, непонимание того, что это такое – быть в коалиции. Совместная ответственность, взаимная помощь…Впрочем, мне кажется, что до конца этого у нас никто и не понял. И меня удивляла ситуация, когда на отчете правительства главы комитетов от БПП больше всех критиковали…министров от БПП. Своих же, профильных!

– Ну, это как член фракции БПП нардеп Виталий Чепинога написал у себя в Фейсбуке: “Фракція, у якій внутрішня конкуренція сильніша ніж міжфракційна… Де деякі люди ненавидять один одного всіма жабрами своєї душі… “.

– Но это ненормально! Потому что…для чего я прихожу во власть? Потому что я отвечаю за это направление. У меня есть министр из моей партии; если я с ним не могу найти общий язык, это значит, что мы как партия несостоятельны и неспособны реализовать нашу программу. Потому что и он, и я – мы оба во власти…

А что касается “Батьківщини” – давайте говорить о естественных интересах. Естественный интерес для БПП и “Народного фронта” состоит в том, чтобы сохранить действующую конфигурацию в парламенте. Потому что следующая конфигурация будет неподконтрольна Президенту. А это означает конфликт в системе Президент – парламент. И это грозит серьезнейшими последствиями – и правовыми, и политическими, и всеми остальными.

А у “Батьківщини” – совершенно другой интерес. “Батьківщина” максимально заинтересована в перевыборах. У Тимошенко объективно рост рейтинга – из-за того, что, будучи в коалиции, она постоянно исполняла популистскую левую риторику, которую нравится слушать людям в бедной стране. У нее рост рейтинга, ей нужны перевыборы, больше влияния и людей во фракции. Возможно, пост премьера, это уже будет зависеть от конфигурации. В идеале – президентские перевыборы. И она все это может получить на фоне разочарования. Это женщина, которая очень давно идет к власти; знает, что это такое. Она прекрасно понимает, что будет делать. Поэтому если сейчас “Батьківщина” и вошла бы в коалицию третьим компонентом, то это было бы на 2-3 месяца, вошел-вышел. А потом – громогласное заявление: вот, вы опять делаете не то, что мы от вас хотели. Поэтому мы выходим – и мы опять все в белом!

– Резюмируем: грусти относительно того, что “Батьківщина” не в коалиции, у вас нет…

– Скажем так: мне, скорее, грустно от того, что туда не входит “Самопоміч”, Ляшко и “Батьківшина”, вместе. Вот эта конфигурация 5 европейских партий обязана сегодня быть в коалиции! Чтобы спорить, ссориться, но все же двигаться вперед! Иначе мы нарываемся на реванш Оппоблока и пророссийских сил.

– А вы все сделали для того, чтобы они все были в коалиции?

– По крайней мере, я пыталась со всеми разговаривать. Но тут сделать что-то одному человеку сложно…На общем же уровне – нет, наверное, мы сделали не все. С другой стороны, тогда надо было бы Ляшко пост спикера отдать. Были ли мы к этому готовы? Я считаю, что да. Готов ли к этому Петр Алексеевич? Не знаю. Но это тот вариант, который мог сработать.

Что касается “Самопомочі”… Там во фракции много моих единомышленников. Но мне кажется, они тоже ориентированы на досрочные президентские выборы. И Садовый прямо сказал, что не готов сегодня возглавлять правительство.

– Ну, его можно понять, у него не такая большая фракция…

– Он сказал, что у него 26 депутатов. Но изначально было, по-моему, 35. А у нас было 80, тоже не большинство в парламенте – но мы взяли на себя ответственность! Так что, знаете, аргументы – вещь относительная. У нас тоже не было 226 голосов под одного премьера. Это всегда вопрос коалиции. Если хочешь брать ответственность – ты ее берешь! Не хочешь – находишь причины, почему нет.

И я понимаю, что в этой конфигурации Садовый, скорее, настроен на досрочные президентские выборы. Что тоже естественно: человек видит себя в этом формате. Как и “Батьківщина” не отказались бы от программы “Досрочные парламентские и президентские выборы”. Потому что Тимошенко, дважды побывав премьер-министром, прекрасно понимает, что сегодня этот пост – электрический стул.

– Слушайте, но кто тогда составит коалицию? Две фракции, которых вы сами называете “сиамскими близнецами”. Очень схожие по взглядам на вещи, идеологии. У одной партии рейтинг неуклонно снижается, у другой упал давно. Ребята, с какими результатами вы подойдете к парламентским выборам? Если учитывать еще и тот факт, что оставшиеся за бортом коалиции партии представляют множество категорий внутри общества?

– Я отвечу так: демократия недаром предполагает очень конкретные институты и нормы. Институт парламента и каденции парламента недаром должен работать 5 лет. Потому что популярные реформы за год-два точно сулят тебе снижение рейтинга. Но за 5 лет они, возможно, дадут результат.

– …Либо не дадут, и время будет упущено.

– Тоже не факт! Давайте так: если мы как государство войдем в период безусловных выборов через каждый год, здесь никакой демократии не будет.

– А что будет?

– Постоянные реванши популистов. Это же очевидно! Поэтому нужно развивать другие институты: и гражданское общество, и, опять-таки, суды. И, наверное, вводить процедуру импичмента, и многие другие вещи, которые должны работать помимо перевыборов.

Посмотрите, в какую логику мы сами себя загнали: сильный президент в Украине заканчивается революцией. Слабый президент и парламентская республика – выборами через 2 года. Об этом свидетельствует история. Сильный Кучма – Оранжевая революция. Слабый Ющенко – двое перевыборов парламента. Дальше монополия власти Януковичем – революция. И опять власть европейских сил, которая вновь рискует закончиться перевыборами.

– Но любая демократия зиждется на выборах, это механизм сменяемости власти. И обучать людей пользоваться этим механизмом можно лишь на практике, в том числе и посредством лишений, случающихся при неверном выборе. Без этого умения, без рефлекса сравнивать минувшие выборы и нынешние – эффективной власти общество не выберет.

– Я с вами могу согласиться – но для этого нужна другая избирательная система, я о ней уже говорила. 150 народных депутатов, избранных по открытым спискам в огромных округах, где играет роль репутация и идеологический подход. Тогда у каждого депутата будет вес. Тогда не будет такого, что лидер скажет: “Голосуем вот так” – и все сразу построятся и, как зайчики, пойдут нажимать кнопочки.

– Мы как-то упускаем из нашего разговора олигархов. Между тем, простой украинец включает телевизор или Интернет – а там ему сообщают: Коломойский только что выехал от Яценюка и едет к Порошенко. А вчера к Ахметову приходил Ляшко… Такое ощущение, что олигархи управляют страной почище политиков. И для многих украинцев стали чуть ли не членами семьи. Вот, сидит бородатый Коломойский за столом и ест борщ…

– Да, после революции разделение власти и бизнеса было одной из первоочередных задач. Договориться с этими ребятами о правилах игры.

– И что, договорились?

– Нет.

– Во многом потому, что они смотрят на Петра Алексеевича и думают: “Ты был такой же, как мы; тебя мы знаем как облупленного. Но тебе повезло стать Президентом. И единственное, что ты мог сделать – это установить, возможно, жесткие, но притом одинаково справедливые и равные для всех ( в первую очередь для себя ) правила игры. Но ты этого не сделал, остался бизнесменом с президентскими полномочиями, поэтому отношение к тебе кислое. Да, иногда мы будем прогибаться под твоим прессом – но в нужный момент все тебе припомним”.

– Иногда люди “наверху” шутят: “Да какие там олигархи? Так, представители среднего бизнеса. Сейчас они уже практически ничего не зарабатывают” ( смеется. – Е.К.). Преувеличение, конечно, но в сравнении…. Но, тем не менее, эти “представители среднего бизнеса” содержат телеканалы, в значительной мере влияют на политику и общество. И это такой замкнутый цикл.

– Что вы имеете в виду?

– Потому что страшно зацепить любого олигарха: это может означать медиа-войну и снижение рейтинга. И этот порочный круг нужно все-таки разрывать. И вы правы, что нужно хотя бы оговорить равные условия для всех. И о конфликте интересов. О том, что все платят налоги. И о приватизации: будь честным, покупай на общем конкурсе, давай больше денег, бери на себя обязательства – работай! А не вот это: “Я с ним договорюсь, где-то программку аккуратненькую покажу по телевизору своему. А мне за это в управление госпредприятие, с которого я сливочки буду снимать”.

фото УНИАН

Вот с этим нужно заканчивать. Это очевидные вещи, это долго не продлится. Все эти скандалы…Вас возмущает, что он борщ кушает? Да пусть кушает на здоровье. Меня возмущает, что вследствие этих разговоров появляются договоренности другого плана, не о борще!

– И политики, и журналисты уже привыкли к тому, что, какое бы решение ни принималось – к нему всегда присовокупят интересы Игоря Валерьевича или Рината Леонидовича, и так далее.

– Постепенно все можно изменить. Было бы желание и политическая воля…

“ДУМАЮ, ЯЦЕНЮК ТЕПЕРЬ ЗАЙМЕТСЯ НОВЫМ ОБЩЕСТВЕННЫМ ДОГОВОРОМ И НОВОЙ КОНСТИТУЦИЕЙ”

– Вернемся к коалиции. Я точно знаю, что еще на прошлой неделе в АП все еще опасались от “Народного фронта” коварного финального кидка и попытки при голосовании сохранить в премьерском кресле Арсения Яценюка. Эти их сомнения хоть сколько-нибудь оправданы?

– Сомнения в уходе Яценюка? Я считаю, что это решенный вопрос. Почему? Объясню словами Андрея Садового: у нас 80 человек, но совсем не 226. И если наши партнеры из БПП не могут работать с премьером Яценюком, у него нет шансов. У нас на фракции был в этом смысле очень честный разговор. И было сказано следующее: пост премьер-министра нужен не ради поста премьер-министра. А ради того, чтобы сделать что-то для страны. Но для этого у тебя должны быть две вещи: управляемый Кабмин и поддержка парламента. Если же ты как премьер-министр не можешь ничего сделать, потому что у тебя нет ни поддержки парламента, ни управляемого Кабмина (а его нет, поскольку наши партнеры из БПП не хотят голосовать даже за назначение министров на ваканатные места) – скажите, каким образом работать Яценюку? Он это прекрасно понимает; он реалист, прагматик – и в этом смысле очень умный человек. Он сам понимает, что если партнерство с БПП не получается – ничего не склеится и для страны ничего хорошего не принесет.

Другой вопрос – это способность БПП сформировать коалицию под своего кандидата… Мы-то голоса дадим все до одного, но это лишь 82 … Это большой тест для президентской фракции: начали процесс смены премьера на своего, его нужно довести до конца. Ибо это странная ситуация, когда премьер от НФ сегодня вынужден заниматься формированием коалиции под премьера БПП, чтобы вся конструкция власти не рассыпалась…

– А чем Яценюк займется теперь, не будучи премьером и не обладая депутатским мандатом?

– Политикой.

– В какой должности?

– Политика – это не всегда должность, это, скорее, задачи, которые необходимо решать; умение их ставить и достигать. И мне кажется, что Яценюк поставил перед собой достаточно амбициозную задачу: это как раз новый общественный договор и новая Конституция. Сделать ее, найти точки соприкосновения, баланс во власти – у него для этого достаточно и опыта, и знания, и талантов.

– Баланса какой власти? В этой власти Яценюка больше нет, а остались там как раз люди, которые его вышвырнули.

– А это работа на уровне правил, балансов и рамок, Конституции. Люди в этом плане вторичны, сначала должны быть условия. И я думаю, он будет заниматься работой над новой конституционной моделью – и на уровне написания текста, и на уровне нахождения компромиссов: как сделать так, чтобы это была работающая модель, и общество четко понимало, кто и за что отвечает.

– А кто потом будет продвигать эту модель? “Народный фронт”?

– Вполне возможно. Да и сам он как политик. Я уверена, что Яценюк и дальше останется очень серьезной фигурой в украинской политике. У него для этого есть все основания.

– Несмотря на то, что для всех сейчас он – “Сеня” и “Кролик”? Причем не в теплом значении этих слов.

– Народная любовь – очень изменчивое состояние. Вспомните 2005 год и уровень доверия Петру Порошенко…

Евгений Кузьменко, “Цензор.НЕТ”

Источник