КАПИТАН СВЯТОСЛАВ ЗАЯЦ: “НАМ УДАЛОСЬ ВЫЙТИ ИЗ КРЫМА С БРОНЕТЕХНИКОЙ И ОРУЖИЕМ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ТОМУ, ЧТО МЫ ВЕЛИ СЕБЯ ДЕРЗКО ПО ОТНОШЕНИЮ К РУССКИМ, ЗАБЛОКИРОВАВШИМ ЧАСТЬ”

Два года назад 28-летний командир разведывательной роты 25-й воздушно-десантной бригады капитан Святослав Заяц почти с сотней бойцов находился на учениях на полуострове. Молодой офицер не согласился ни на какие требования российских оккупантов и вывел подразделение на материк.Улыбчивый высокий Святослав открыт в общении, много шутит и сам задает вопросы собеседникам. Но он моментально становится серьезным, когда нужно проконтролировать готовность его подчиненных к стрельбам на полигоне, распорядиться, чтобы расставили мишени, проверить оружие на разряженность после выполнения упражнений. Глядя на то, как капитан работал во время учений, легко было представить его в бою. С бригадой он прошел самые страшные бои, был в окружении под Углегорском и Шахтерском. Но для него и его ребят война началась в Крыму, где разведрота оказалась задолго до расстрела Майдана и появления на полуострове “зеленых человечков”, которые вскоре превратились в солдат российский армии.

“БАЗУ ОКРУЖАЛИ РОССИЙСКИЕ ВОЕННЫЕ. ИХ БЫЛО В НЕСКОЛЬКО РАЗ БОЛЬШЕ, ЧЕМ НАС”

– Считаю, мы вышли из Крыма с техникой и оружием только потому, что вели себя дерзко по отношению к русским, – говорит Святослав. – Когда впервые к забору части подошли россияне и пулеметчик направил на нас ствол, я сказал старшему прапорщику Шпаку: “Прыгай в БМД и езжай на пулеметчика. Посмотрим, что он будет делать”. Шпак задал только один вопрос: “А броня выдержит?” По технике же раньше никто не стрелял, мы не знали, способна ли она защитить. В общем, старший прапорщик ударяет по газам и летит на пулеметчика. Тот убежал. “Видите, они такие же люди, как и мы”, – сказал я своим бойцам. И это позволило нам чувствовать себя гораздо увереннее. Мы показали, что у нас чуть стальнее… характер.

При приближении врага к нашему забору, начали стрелять вверх. Минировали периметр, ставили растяжки. Время от времени по ночам устраивали шоу. Подрывали свето-шумовую гранату, заводили всю технику, переставляли ее. Тут же у россиян начиналась паника. Они боялись прорыва, прибегали к забору: “Куда вы собрались? Что вы будете делать? Мы же братья!” Однажды поняв, что можно играть на нервах противника, мы тут же этим и занялись. Силы, конечно, были не равны. Базу окружали военные в касках и бронежилетах. Их было в несколько раз больше, чем нас. Но нам удавалось давить на них. Говорили, что задержали какого-то человека на своей территории. Они тут же строились, выясняли, все ли на месте… Еще мы чувствовали преимущество, потому что у нас калибр оружия был больше, чем у них. Когда ситуация стала накаляться, один из моих бойцов с позывным Тихий, который занимал самую неудобную позицию, прямо мне сказал: “Я буду стрелять столько, сколько смогу”. Российские военные находились в пятидесяти метрах от него, все хорошо видели. Так он показательно начал доставать гранаты и ставить их перед собой. Те моментально отбежали подальше. Позже этот боец погиб…

Мое подразделение отправили на учения в Крым в начале февраля 2014 года, – продолжает Святослав Заяц. – Приказ пришел спонтанно и неожиданно. Так как рота в то время как раз занималась интенсивной боевой подготовкой, мы и выехали. Быстро была создана сводная оперативная группа, куда вошли офицеры штаба подразделения обеспечения. В общей сложности в Крым уехали около ста человек. У нас было восемь единиц бронированной техники и десять автомобилей. Из части мы выехали вооруженными, с двойным боекомплектом, в полной экипировке, как положено. В части, которая нас приняла на своей территории, мы жили автономно, не зависели от них.

Днепропетровских десантников разместили на базе 36-й бригады береговой охраны в Перевальном. Они проводили занятия согласно плану учений, как делали это не раз. Но события стали развиваться самым неожиданным образом.

– Мы уже готовились к возвращению на базу, когда в Киеве на Институтской произошли расстрелы, колонны военных, которых вызвали в столицу, начали блокировать, поэтому нам дали приказ остаться на базе, – продолжает Святослав. – Мы не знали, к чему готовиться, что может быть. У меня лично ощущения, что начнется война, не было. Тем не менее мы приняли круговую оборону, обустроили быт. Ведь уже получили информацию, что военные части будут блокировать, что в Крым выдвинулись какие-то подразделения. До нас начали доходить разговоры о колебаниях среди украинских военных, о том, что им предлагают перейти в российскую армию. Это было странно.

“КОМАНДИР УКРАИНСКОЙ ЧАСТИ ОТДАЛ РОССИЯНАМ КЛИНЫ ЗАТВОРОВ ОТ ТАНКОВ И БМП”

Часть, в которой нас разместили, находилась на отличном плацдарме. Она расположена на высоте. С трех сторон к ней невозможно подобраться. Единственный подход – въезд. Мы сделали возле ворот блокпост.

В первых числах марта к нам приехал командир ульяновской 81-й бригады. “Мы не хотим провокаций, – завел он песню. – Блокируем вас, чтобы не было расстрелов мирных людей…” Уже тогда у меня возникли подозрения, что командир части, в которой мы стояли, знал о том, что будет происходить задолго до событий. Если бы он распорядился поставить на въезде всего один танк, никто бы не смог войти в часть. Но он же отдал россиянам клины затворов от танков и БМП… Стало понятно: сопротивляться здесь никто не будет, надеяться на эту часть нельзя. Хотя мы находились в оперативном подчинении бригады. Но агитация на нас не действовала. Мы-то жили и служили на материковой части. И нам в любом случае нужно было уйти к себе. Поэтому мы планировали стоять до конца.

Каждый день мы общались с командованием ВДВ. Тогда самым распространенным приказом был: “Держитесь!” Нас все время убеждали, что вопрос по нам решается. Ожидая команды, мы не сидели сложа руки. Ребята переодевались в гражданскую одежду и ходили в город послушать, о чем говорят люди, увидеть, что там происходит. Российская пропаганда работала прекрасно. Украинское телевидение отключили практически сразу. А по российским каналам говорили, что Крым давно уже хочет отделиться, что люди мечтают о гражданстве соседней страны… Когда смотрел ящик, сам себя ловил на мысли, что все так складно, так искренне произносится – просто нельзя не верить. Был у меня момент, когда я едва не разбил телевизор, так меня разозлило вранье. Так же моментально изменились и местные жители. Мы же в Перевальном находились уже несколько недель. Ходили в парикмахерские, магазины. Отношение к нам было нормальным, но как только началась блокада полуострова, нам начали задавать вопросы: “Вы зачем нас захватили?” Людей как-будто подменили.

Почти месяц десантники прожили в состоянии осады. Но не сидели тихо, а показывали характер. В первых числах марта от десантников потребовали передать технику 36-ой бригаде. “После этого вас отвезут в Симферополь, и вы на поезде уедете в Днепропетровск. Мы договорились о том, что один состав полностью выделят под вас”, – “обрадовал” украинцев ульяновский командир.

– Все офицеры собрались и однозначно решили: технику не оставляем, – говорит Святослав. – На всякий случай мы ее заминировали. Подумали так: даже если нас задавят количеством, броня врагу не должна достаться. После того, как прошел референдум, и Крым якобы стал русским, к нам снова пришел ульяновский командир: “Мы не знаем, как с вами поступить”. Он объяснил, что в ближайшее время должен приехать их министр обороны Шойгу и принять присягу у 36-й бригады. А тут на территории части на флагштоке развеваются флаги нашей разведроты и украинский. Мы сказали только одно: дайте уйти со всем нашим имуществом. Не знаю уж, с кем и как решали, но вскоре нам сообщили: собирайтесь, мы вас проведем до Чонгара. Мы погрузились на “Уралы” за час. Впереди колонны шел командир россиян – боялся провокаций. Он сопроводил нас до материка и вернулся в Перевальное.

– С какими ощущениями вы выходили?

– Было чувство, что нас ведут в ловушку. Поэтому у нас были отработаны расчеты, бойцы в полном вооружении сидели на броне, готовые отразить любую атаку. На Чонгаре нас встретила 79-ая николаевская бригада.
Для меня огромным потрясением стало то, что большинство украинских военных перешли на сторону россиян. Были, конечно, люди, которые увольнялись и уходили на территорию Украины. Но так поступили единицы. Для меня примером настоящего офицерского отношения к присяге стал командир 36-го горно-пехотного батальона. Он, уволившись, сразу сказал: “Буду забирать свои вещи и выкраду из сейфа флаг части и печать. Врагу не оставлю”. Так и сделал.

Вспоминая те дни двухлетней давности, Святослав говорит, что именно тогда у него начали появляться седые волосы.

– Даже после того, что с нами было в Крыму, я не ожидал, что на Донбассе начнется война, – продолжает капитан Заяц. – Когда мы вернулись в Днепропетровск, в пункт дислокации, день нам дали отоспаться. Затем предупредили: теперь вы живете в бригаде. И через две недели отправили на границу с Россией в Кутейниково. Потом был Славянск. Мы туда приехали готовыми к боевым действиям, можно сказать обстрелянными. Ведь уже видели врага в лицо.

Святослав Заяц уже пять лет служит в 25-й днепропетровской бригаде

Виолетта Киртока, “Цензор.НЕТ”

Источник