ЗАМГЛАВЫ НАЦПОЛИЦИИ АЛЕКСЕЙ РУДЕНКО: “СРЕДИ БОЙЦОВ ПОЛИЦЕЙСКОГО СПЕЦНАЗА НЕ БУДЕТ ТЕХ, КТО ИЗБИВАЛ ЛЮДЕЙ ВО ВРЕМЯ ЕВРОМАЙДАНА”

После трагедии в Княжичах к полицейскому спецназу КОРД, созданному по образцу американского S.W.A.T., усиленное внимание. В эксклюзивном интервью "Цензор. НЕТ" заместитель главы Нацполиции Алексей Руденко рассказал не только о том, как отбирают и готовят бойцов, почему их проверяют на полиграфе, в каких спецоперациях они участвуют и когда в Украине появится служба маршалов. Также поговорили о защите самого спецназа от политики и политиков.

– Алексей Алексеевич, как Вы можете прокомментировать случившееся в Княжичах?

– Добавить к тому, что было сказано министром по результатам служебного расследования, мне нечего. Еще не закончилось расследование уголовного производства, которое проводит прокуратура. Давайте дождемся результатов. Комментировать следствие, не видя материалов, некорректно.

– КОРД пришел на смену многочисленным специальным подразделениям прежней милиции, перед которыми стояли разные задачи. Удалась полная перезагрузка? Можете сказать, что создали единую систему, с новой философией и уровнем профессиональных стандартов? Или просто всех объединили под единой крышей, включая “Беркут”, бойцов которого обвиняют в расстреле Небесной сотни?

– Спецназ не должен стоять в масках под Верховной Радой или любым другим государственным учреждением, вызывая у людей агрессию, страх и напоминая о трагических событиях, которые произошли во время Революции Достоинства. Он может быть только силовым инструментом для криминального блока полиции. По сути, мы готовим штурмовые отряды, которые работают в условиях города, обеспечивая задержание опасных преступников.

Еще со времен Советского Союза были сформированы разные спецподразделения, но не существовало единой тактики и стратегии в подготовке бойцов, каждый начальник показывал свое кунг-фу, используя полученный ранее опыт. Приходили туда дослуживать из ВДВ, спецназа ГРУ. Среди командиров были и военные, прошедшие Афганистан. Так и наполнялось кадрами.

Как попадали в спецназ раньше? Например, в тот же “Беркут”. Приходил парень из армии. Здоровый, крепкий. Если занимался какими-нибудь единоборствами, стрелял, его принимали на службу. В Киеве полк “Беркута” насчитывал 500 человек, в областях было, конечно, меньше.

Во всем мире спецназ – это элитное подразделение, с высоким уровнем профессиональной подготовки, жесткими критериями отбора и едиными стандартами. Например, в Израиле в спецназе “ЯМАМ” порядка 180 человек, на все государство. Но они хорошо обучены, отлично вооружены, у них достойное денежное содержание. И готовы выполнять задачу в любой точке мира.

Вся специфика работы построена на мышечной памяти. Все доводится до автоматизма.

– Хотите сказать, что в политических целях такие подразделения никто не использует? У нас в стране этого исключать никогда нельзя.

– Я начал работать в милиции с 1989 года. Ни в каких партиях не состоял и даже в профсоюзе не был (улыбается.-Ред.).

Я понимаю, почему Вы задаете такой вопрос, поэтому сразу скажу. Мы разрабатываем специальное положение, в котором будет четко прописано, что должен выполнять боец спецназа. Чтобы люди понимали, что нарушение инструкции и выполнение любых незаконных приказов повлечет ответственность.

– Как получилось, что руководят Департаментом организации деятельности спецназа два лейтенанта полиции?

– По моему мнению, эти лейтенанты дадут фору любому полковнику. Не главное звания – главное умение. Почему звания должны быть решающим фактором?

– При этом в СМИ была информация, что его данные совпадают странным образом с данными “беркутовца”, которого подозревали в причастности к разгону Евромайдана. Он служил в “Беркуте”?

– Да, но только до 2005 года. Потом ушел в спецподразделение “Титан”.

– А какие в принципе критерии отбора? Кто может попасть в КОРД?

– Была написана программа, сформирована электронная база, куда подавались заявки. Основной костяк отбирали из бывших бойцов “Сокола”, “Грифона”, среди претендентов были и те, кто служил в “Беркуте”. А также люди, которые в составе добровольческих батальонов с первых месяцев боевых действий на востоке были на передовой. Одним из областных подразделений КОРДа командует луганчанин. Забрав ребенка и жену из оккупированного Луганска, пошел защищать Украину. Он был на востоке два года. Не буду называть его имя из соображений безопасности. В АТО его знали под позывным Десна.

Среди претендентов также был небольшой процент оперов уголовного розыска, участковых, следователей.

Всего заявки подали почти семь тысяч человек.

– На что обращали внимание в первую очередь?

– Во-первых, возраст 21-35. Чтобы ты там ни делал, а физиологию не обманешь. Если ты бежишь 10 километров в 23 года, организм восстанавливается за пару часов. В 45 лет скорость может быть той же, но организму на восстановление понадобится точно больше времени.

Вторым критерием была, обязательно срочная служба в армии. Либо реальные боевые действия на востоке.

Кстати, чтобы у новых патрульных была мотивация, мы прописали условия так, что, если человек отработал три года, и у него в голове спецназ, можно попробовать к нам прийти.

Если заявка принята, человека приглашали пройти психологические тесты. На компьютере.

– Понимаю аргумент по поводу возраста, но в любом правиле есть исключения. Были такие кто старше, и кому не смогли отказать?

– Были. У нас предусмотрены такие исключения в редких случаях. Курс выживания, о котором расскажу, у нас вместе проходили отец и сын. Они оба – сотрудники правоохранительных органов. Отцу под пятьдесят, а сыну – чуть больше двадцати. При этом оба выполняют одинаковые нормативы.

– Психологические тесты обмануть можно?

– Сложно обмануть. Потому что машина выдает определенный график, потом психологи уже расшифровывают по каждому человеку индивидуально. Если там есть красный профиль, говорим честно: “Извини, на вид ты нормальный, но служить тебе в спецназе нельзя”.

– Что такой профиль означает для психологов?

– Что человек может неадекватно повести себя в каких-то экстренных ситуациях.

– Запаниковать или проявить жестокость?

– Спецназ – это дело коллективное. Один растерялся – могут пострадать все. Поэтому все реакции должны быть адекватными.

– Какой следующий этап?

– Следующим этапом была физическая подготовка. Она включала три компонента. Кросс, подтягивание и тест Купера – комплекс упражнений на выносливость (приседания, отжимания, качание пресса). За определенное время ты должен сделать определенное количество повторов. И здесь снова отсеялись те, кто не выдержал.

Третий этап – это стрельба. Из длинного ствола с переходом на короткий. То есть, с автомата на пистолет. В том числе, стрельба в движении.

– А что такое курс выживания?

– Американские коллеги подсказали, как они делают у себя. Они взяли такой курс выживания из армии, из морской пехоты. Тебя загоняют в такие условия, где ты разваливаешься физически и морально.

Мы написали свою программу. В ней все расписано, нет ни секунды свободного времени. Спать можно не более четырех часов в сутки. А последние сутки вообще без сна.

Они носили бревна, делали марш-броски по 50 километров. И это в полной выкладке. На марш-броске в 10 километров, кроме автомата, бронежилета, вещмешка, мы еще цепляли рюкзак с песком. Ночевали зимой в лесу.

Мы также договорились в бассейне, чтобы они делали прыжки с 10-метровой вышки. Были бойцы, которые не умеют плавать вообще, но они прыгали. Были и такие, кто умеет плавать, но так и не смогли себя пересилить психологически и прыгнуть.

Загрузка видео…
– Самое сложное испытание в курсе выживания?

– Это пятый день. Сутки не дают спать. К примеру, окопы заставляют копать.

Мы еще каждый день меняли командира, разбивая их ответственность по времени. Тут мы уже смотрели лидерские качества кандидатов. Как человек мог управлять подразделением: построить личный состав, поднять их среди ночи и заставить снова куда-то бежать. Час прошел после того как объявили отбой. Думают, что могут поспать наконец-то после изнурительного дня. А тут снова подъем и марш-бросок в 10 километров. И командир должен их заставить это сделать.

Обращали внимание на все. Вплоть до опрятности. Смотрели даже, что у бойца в вещмешке, в каком состоянии оружие, место, где он спит. Если там хаос, это тоже говорит о человеческих качествах самого кандидата.

Мы начали отбор осенью. Потом зима, снег, слякоть, холодно. И были такие бойцы, которых подводила обувь. Особенно новые берцы, которые они себе покупали. Они просто натирали ноги. Был один парень. Представьте, марш-бросок в 10 километров зимой. Он натер ноги до кости. У нас курс выживания сопровождали медики. Скорая помощь, врач. Он так хотел пройти все до конца, что снял ботинки, носки и босиком добежал. Врачи настаивали, что его необходимо срочно снять и отправить в больницу, чтобы не было серьезных последствий для здоровья. А он буквально со слезами на глазах: “Если вы меня снимите, то больше не возьмете”. Говорю ему: “Ты лечи ноги, ждем тебя на новый заход, даю слово генерала”.

– Вернулся?

– Да, все прошел заново и сейчас служит.

– Были такие, кто сдавался уже у финиша?

– Да, признавались, что больше не выдерживают и уезжали. С теми, кто дошел до конца, мы проводили еще устное интервью. Сразу после курса выживания. Присутствовали психологи, инструктора по боевой подготовке, а также наши партнеры из США.

Инструктор по каждой дисциплине вел табличку, в которой отмечались плюсы и минусы. Были просто самородки. Тянули за троих. Никаким спортом не занимался, просто таким родился. Так Бог дал. Цеплял на себя три автомата, два вещмешка и тянул еще и товарищей. В этом курсе выживания были моменты, когда 5 километров толкали грузовой автомобиль с выключенным двигателем или автобус, преодолевали водные преграды, но не вплавь. Навыки альпинизма очень пригодились тем, у кого они были.

На заключительном этапе мы коллегиально определяли, может ли этот кандидат дальше заходить на курс обучения.

– Что спрашивали?

– Где служил, каким спортом занимался, кто родители. Интересовались социальным положением, в каких условиях живет. Сколько хочет зарабатывать денег, чтобы жена и дети себя нормально чувствовали, пока он служит. Какие дни были трудные, какие легкие, кого бы выбрал командиром из подразделения, в которое попал. Мы тоже напитывались от них информацией, понимали, где нужно добавить нагрузку, а где нужно отрезать. Такой курс проводился впервые, в системе МВД этого никто никогда не делал. Главным было заключение психологов и оценка инструкторов, которые с ними жили. Они менялись каждые 12 часов.

Среди кандидатов были очень молодые ребята, которых коллектив не воспринимал. Мы делали социометрию в первый день и в последний. Коллектив сам выдавливал таких людей. Понимали: не надо его туда впихивать и придерживать плечом. Коллектив – это как бочка с медом, когда ты бросаешь на дно соринку, она все равно выплывет наверх.

– Сколько осталось на финише?

– Около девяти процентов, из тех, кто подал заявки. Часть отсеяли позднее – во время двухмесячного курса подготовки, который проводился на базе тренингового центра.

Они живут в казарме, в армейских условиях. Упор при подготовке на тактику. Учим работать малыми штурмовыми группами в условиях города.

Когда группа проходит обучение, каждый боец тестируется еще и на полиграфе. Главные вопросы – участие сотрудников “Беркута” на Майдане, стрелял – не стрелял, в какую сторону.

– Есть те, кто избивал участников мирных акций?

– Среди бойцов полицейского спецназа не будет тех, кто избивал людей во время Евромайдана.

– Кто в этом будет добровольно признаваться? Полиграф не всегда дает достоверный результат.

– Попытаться обмануть можно, но для этого нужна специальная подготовка, например, такая, которую дают в разведшколах. Если человек специально не готовится, его не научили, как это сделать, ничего не получится. Кроме того, мы никого не предупреждаем заранее. Пригласить полиграфолог может в любой момент. Так что даже выпить успокоительное не успеют.

– Алексей Алексеевич, у Вас на стене тоже висит сертификат. Заочно американцы выдали как генералу?

– Американцы ничего заочно не выдают. Проходил курс подготовки наравне со всеми. Жил в казарме. Поблажек никаких не было. Сложно, конечно, когда мне 48 лет по сравнению с ребятами, которым 25. Недавно американцы читали тренинг по планированию спецопераций, я тоже его проходил.

– Дома Вас хоть изредка видят?

– Я же в уголовном розыске всю жизнь служил, меня давно отвыкли видеть дома. Когда я дома, начинаю воспитывать взрослого сына.

– Вы уходили из милиции, потом вернулись. Не ошибаюсь?

– Уходил. Нас тогда донецкие очень активно выживали. Но не жалею, что вернулся. Процесс реформирования всегда очень болезненный и сложный. Но мы должны изменить систему, как бы пафосно это ни звучало.

– Занимаетесь спортом?

– В уголовном розыске не занимался, там и так бегали, как гончие. Теперь стараюсь пять раз в неделю заниматься спортом. Каждый день бегаю не меньше 10 километров.

– Почему курс подготовки проводили американские инструкторы, которые работают в службе по борьбе с наркотиками?

– У них очень мощные и серьезные группы спецназа. Они восемь месяцев в году работают в командировках вне страны.

– Где работают?

– Афганистан, Колумбия и т.д. Работают и с армейскими подразделениями и самостоятельно. У них разная тактика. Если они проводят операцию, то задействуют вертолет, АВАКС – самолет, который используется для радиоразведки и коммуникации подразделений. У нас пока вручную все. Вертолета нет, самолета нет.

– Так у нас и наркокартелей таких нет. Задерживать наркоторговцев вашим бойцам уже приходилось?

– В сентябре взяли большую банду наркоторговцев. Полиция работала вместе с прокуратурой. Всего арестовали 13 человек.

Группировка ежемесячно имела 4 миллиона гривен прибыли. Тяжелые и молодежные наркотики продавали через Интернет, а деньги получали на банковские карточки. То есть покупатель почти никогда не видел продавца. Сеть охватывала всю Украину

Наши бойцы штурмовали дом, где находился главарь банды.

Работаем мы не только в направлении наркотиков. Была банда “черных риелторов” – это совместная реализация с Департаментом внутренней безопасности Нацполиции. Члены преступной группы находили местных жителей, которые злоупотребляли спиртным или принимали наркотики, но при этом не имели родственников, которые могли бы претендовать на наследство. Людей похищали, длительное время удерживали и различными способами заставляли нотариально переоформлять свое жилье на других лиц. Пострадавших шантажировали, лишали пищи и воды, били, а после достижения цели вывозили за пределы Киева и убивали.

Членов банды задержали непосредственно во время похищения человека.

Недавно участвовали в еще одной совместной операции с коллегами из других подразделений – задерживали банду, которая специализировалась на угонах элитных автомобилей.

Чаще всего работаем с уголовным розыском. Например, еще один недавний случай. Злоумышленники похитили 23-летнего уроженца Ривненской области, били и пытали его, заставляя заплатить 260 тысяч гривен за свою свободу. Чтобы “дожать”, парня вывезли в лес и под дулом пистолета приказали копать себе яму. Пострадавшему удалось выскочить на ходу из автомобиля и так спастись. А похитителей задержали оперативники уголовного розыска при поддержке спецподразделения КОРД.

– Антитеррор – не ваша специфика?

– Это специфика СБУ, но мы в своем положении прописываем, что имеем право работать в городе вместе с “Альфой”. Они командуют процессом, мы – вторым номером.

– Когда появятся маршалы?

– На мой взгляд, эта служба должна быть отдельно, а не в составе спецназа. Ни один спецназ в мире не занимается программой защиты свидетелей. Например, такая служба есть в США. Работает в режиме секретности. Жена не знает, где работает муж. Там так все построено, что они и занимаются розыском преступников, конвоированием, розыском всевозможных активов. И отдельно программой защиты свидетелей. Такая программа имеет много компонентов. У нас подразумевает только физическую охрану.

У них эта служба под Минюстом, и они сами решают, надо охранять свидетеля или нет, какова его ценность, даже несмотря на то, что судья настаивает.

– В смысле ценность?

– Для них важно понимать, что будет в итоге, когда он даст показания в суде. Это даст возможность развалить мафию, получить миллиард долларов в государственную казну и т.д.

Есть такая отдельная служба маршалов и в Литве. В ее состав входит три подразделения: оперативное, подразделение, которое занимается изготовлением документов прикрытия, и самое дорогое подразделение, которое осуществляет физическую охрану (“личка”). Конечная цель – дать человеку другую жизнь, помочь с трудоустройством. Даже если это бывший бандит, пусть работает. Хоть водителем автобуса. Вечно его охранять и финансировать это с денег налогоплательщиков никто не будет. А у нас, знаете, что делали раньше? Следователь направил постановление, и ходят годами за человеком крепкие парни, водят детей в школу и выносят мусор. Спрашивал у ребят, которые служили в “Грифоне”, как были построены занятия. Отвечают: “Никак”. А ведь личная охрана – это особая тактика. Они должны постоянно тренироваться. Много стрелять.

Одеты адекватно, а не выглядеть, как артисты.

Кстати, ездили они вообще на “Ниве” с милицейскими номерами. Это до первой беды…

Мне один из конкурсантов задавал вопрос, мол, можно ли у нас работать вахтовым методом. Но это же не буровая вышка и вахтовый метод здесь не уместен. А он хотел отработать две недели, а потом в село – коров пасти. Какие там занятия и тренировки.

– Как с материально-технической базой? Можете похвастаться автопарком? Что купили американцы в рамках подписанной программы о сотрудничестве?

– Обмундирование, бронежилеты, каски, снаряжение, десять автомобилей Лэнд Крузер 200, восемь “Фольксвагенов” Т-6, маркерное оружие для тренировок – это Глоки, которые стреляют краской.

На нашей тренировочной базе американцы помогли построить полосу препятствий. Не такую, как была в советские времена, а современную, как это нужно сейчас.

Построили также учебно-тренировочный комплекс “киллер хаус”, которому нет аналогов в Украине. Для проведения стрельб из различных видов оружия. Это отдельно стоящее помещение, с крышей. В нем все стены бронированные, есть открытые и закрытые коридоры, там стоят пулеулавливатели, и наши бойцы смогут стрелять боевыми патронами. Можно стрелять на 360 градусов.

– А не для тренировок Глоки есть или все еще работаете с лучшими образцами советской эпохи?

– Нам закупают сейчас автоматы у украинского производителя. Аналог американских М. До этого был автомат Калашникова. Глоки тоже обещают. Ждем.

– В скольких областях уже работает КОРД?

– В одиннадцати. Запустили новый набор еще для двух областей – Херсонская и Николаевская.

Строим сейчас также трехсотметровый автоматный тир с вышкой для тренировки снайперов.

– Женщин в спецназ принимаете?

– Хотите прийти? Принимаем. Но все критерии отбора – мужские, никаких поблажек. Сможете сдать – приходите!

Татьяна Бодня, для “Цензор. НЕТ”

Фото: Наталья Шаромова, “Цензор. НЕТ”

Источник