К ГОДОВЩИНЕ БОЕВ ЗА ДОНЕЦКИЙ АЭРОПОРТ. ИВАН ЗУБКОВ, АНДРЕЙ ГРИЦАН, ВАДИМ ДЕМЧУК

Иван Зубков, Андрей Грицан, Вадим Демчук, погибшие в донецком аэропорту два года назад, получили негосударственные ордена "Народный герой Украины".***

К этому невозможно привыкнуть, это нельзя слушать спокойно. Кадры, снятые на мобильный телефон в новом терминале Донецкого аэропорта, когда наши защитники поют Гимн Украины, пробирают до слез.

В эти дни вспоминают тех, кто защищал Донецкий аэропорт, ставший символом несломленного духа, рассказывают о бойцах, получивших ранения, и вернувшихся в строй. Сегодня мы рассказываем о троих “киборгах”, погибших в эти дни два года назад. Каждый из них совершил подвиг, за что посмертно получил серебряный орден “Народный герой Украины”.

ИВАН ЗУБКОВ, ПОЗЫВНОЙ КРАБ

Але ніхто не називав командира роти за позивним. Всі зверталися до нього не інакше, як Іван Іванович. Вже більше ніж рік  його ім’я носить 90 окремий аеромобільний батальйон 81 окремої аеромобільної бригади. Посмертно Іван Зубков отримав орден “Народний герой України” та зірку Героя України.

Перенісши ускладнення від інфекції і будучи у дитинстві вкрай хворобливим хлопчиком, Іван почав до виснаження загартовувати і тренувати себе у підлітковому віці. “Як щось задумав, то обов’язково доведе до кінця, – згадує мама Івана Зубкова Антоніна Петрівна. – Син задумав вступати до військового училища, тож усі вечори займався усіма можливими видами спорту. Але я думала, що Ваня стане інженером, тому що він встигав відвідувати усі гуртки в Будинку школяра: столярний, моделювання, випалювальний. Вмів усе – батькову машину розбирав до останнього гвинтика і складав заново! Однокласники сина навіть жартували, що “Ваню мамі подарувало НЛО”… Єдина справа, яку не завершив Іван, – не добудував лазню… “От прийду з війни – і закінчу!” – казав…”

Вишиванку Іван почав носити ще за радянських часів – класі у 7-8, коли інші діти цього не робили. Називав Україну “красунею”. “Думаю, любов до військової справи син перейняв від діда, теж Івана, – продовжує Антоніна Петрівна. – Мій Ваня народився у рік смерті діда – в 1973 році. І саме на його честь був названий. Хто ж знав, що він повторить дідову долю?” Але найдивніше те, що у родині Зубкових було три офіцери, і всі три – старші лейтенанти: Іван Іванович, його дід і прадід! В 1995 році Іван закінчив Київське вище військово-морське політичне училище і склав присягу Україні. До речі, більшість колишніх одногрупників Зубкова зрадили Батьківщину. Із 30 осіб лише 5 чи 6 залишились вірними українському народові!. Після закінчення училища Іван ще три роки служив у Хмельницькому в ракетній дивізії, поки не зайнявся власним бізнесом.

Коли почався Майдан, попри те, що молодшій доньці Софійці виповнилося лише два місяці, Іван помчав до столиці і залишався на барикадах до кінця. У лютому 2014 року сім’я раділа, що їхній Ваня вижив. Після подій у Криму та початку бойових дій у сході країни Іван пішов до військкомату й написав заяву. На житомирський полігон він потрапив у серпні. Йому в підпорядкування дали штурмову роту вогневої підтримки. Додому він приїхав 1 листопада – на свій день народження, після чого його роту відправили на фронт: Костянтинівка, Піски, Водяне, Опитне.

Коли хлопцям видали кулемети ще часів Другої світової війни, Зубков придумав спеціальне прилаштування для влучної стрільби. “Невисокий на зріст (всього 165 см), худенький (51-52 кг), але, стрижень у ньому був не сталевий, а титановий! – говорять бійці Івана Івановича. – Така сила духу, що його слухались усі. І любили всі!” Бо й він усіх любив. І плакав, коли відправляв воювати молоденьких хлопців. “Старший лейтенант Зубков – той рідкісний випадок, коли, виключно через повагу і бійці, й командири звертаються на ім’я й по батькові: Іван Іванович. За весь час спілкування я жодного разу не чув, щоб хтось говорив про нього на ім’я або за прізвищем. Навіть на псевдо Краб не чув. Виключно – Іван Іванович! Іван Іванович був зброярем від Бога! Він налаштовував, пристрілював, ремонтував усі види озброєння 90-го батальйону. Ніколи нікому не відмовляв, брав під особливу опіку недосвідчених бійців”, – говорить Георгій Тука, чий син Павло служив разом з Іваном Зубковим.

На початку грудня 2015 року старший лейтенант Зубков зі своїми хлопцями потрапив у Донецький аеропорт, де тримав оборону понад 20 днів. Навіть в умовах постійних боїв примудрявся полагодити все, що виходило з ладу. Звісно, як і більшість вояків, Іван Іванович не розповідав рідним, де саме воював, не хотів їх засмучувати. Тільки 23 грудня прислав SMS -повідомлення матері: “Мамо, дивися 1+1”. На екрані телевізора Антоніна Петрівна побачила, як сина й інших хлопців виводять із ДАП.

Вдруге до Донецького летовища Іван Зубков потрапив 16 січня 2015 року. “За Іваном Івановичем пішли хлопці-добровольці. Якби не він, інші би теж не пішли! – згадують його товариші по службі. – І якби не Іван Іванович, ми б усі загинули, коли в’їжджали в аеропорт. Іван вискочив з БТРа і почав коригувати наш вогонь”.

В аеропорту старшого лейтенанта Зубкова поранило в ліву руку і передпліччя. Не маючи змоги самотужки заряджати зброю, Іван просив про допомогу у цьому своїх побратимів, і продовжував вести бій. Вколював собі знеболювальне, щоб заглушити біль, водночас коррегуючи артилерію. 19 січня прийшла броня забрати поранених, зокрема й Івана Зубкова. Однак, дізнавшись, що він – останній офіцер, який залишився в Донецькому аеропорту (бо ж думав, що пришлють офіцерів, але ніхто не приїхав), Іван Іванович відмовився покидати місце бою: “Я з хлопцями прийшов – з ними і вийду!” Поранений, залишився там назавжди, бо не міг залишити своїх бійців. Останній офіцер, який керував обороною Донецького аеропорту…

Особисто прикривши відхід підрозділу, 41-річний кіборг Іван Зубков загинув унаслідок підриву бойовиками другого поверху нового терміналу. Востаннє він виходив на зв’язок 20 січня 2015 року. Говорив з дружиною та побратимами буквально за годину до підриву будівлі.

30 грудня 2015 року Президент України Петро Порошенко, враховуючи особливі заслуги перед Батьківщиною Івана Зубкова та зважаючи на зразкове виконання поставлених завдань особовим складом, своїм указом постановив присвоїти ім’я Героя України старшого лейтенанта Івана Зубкова 90 окремому аеромобільному батальйону 81 окремої аеромобільної бригади високомобільних десантних військ Збройних Сил України.

Ім’я Героя України Івана Зубкова носять також Деражнянський ліцей № 3 та дві вулиці на Хмельниччині, малій батьківщині Івана Івановича: одна – в Деражні, де живуть дружина і доньки Героя, друга – в Летичеві, де живуть його батьки.

Автор тексту Тала Наумовська

АНДРЕЙ ГРИЦАН, ПОЗЫВНОЙ КАПТЕР

Такой необычный позывной Андрею дали за то, что он фактически заведовал складом, принимал и выдавал еду, форму…

– Повестку брату вручил глава нашего сельсовета, когда он ехал в Стрый на работу – он кабели там делал, – рассказывает сестра Андрея Грицана Анна. – Накануне этого дня ушел в армию наш троюродный брат. Брат был не против идти служить. Говорил: “Кто, если не я? Что будем делать, если москаль придет? У нас в семье двое девчат – мама и сестра, а я один мужчина. Должен защищать семью”.

13 января Андрей позвонил, сказал, что собирается в аэропорт, что пробудет там две недели, после чего наконец-то приедет домой. Он же был дома всего два дня в конце сентября, накануне отправили подразделения в зону АТО. Сослуживцы Андрея сказали мне, что не хотели его брать с собой, потому что он был маленький, худенький. А Роман, который получил ранение и за которым четыре дня ухаживал Андрей, мне признавался: “Не думал, что такой мелкий парень так проявит себя в бою”.

Последний раз Андрей звонил 19 января утром. Я еще была в церкви. Мама потом уже мне рассказала об этом разговоре. Брат говорил: “Так хочу домой, не могу больше”… Хотя он никогда не жаловался. Это я могла разговаривать с ним и плакать в трубку.

Когда в новостях услышали, что терминал подорвали, сначала не верили, что наш Андрей в нем находился. В интернете все наши родные искали видео, надеясь увидеть Андрея, написали обращения в СБУ. Но несколько месяцев никто не мог нам сказать, что же с Андреем. Несколько раз маме звонили и говорили: “Ваш сын у нас. Высылайте деньги”. Мама просила назвать имя отца Андрея – отчество у него было отчима. Через пару дней маму снова набирали: “Мы вашего сына убили, но пытали все это время и он нам сказал, что он Владимирович”. Этот ответ был не правильным. Мы понимали, что бандиты просто хотят заработать на нашем горе. В июне в интернете нашли новость, что Андрей Грицан вывезен в Россию. Все это время он всем снился, как живой. Вот только в дом не заходил. Уже практически были собраны все документы для отправки в Россию, как пришла новость из Днепра: совпало ДНК. Мама поехала на опознание… Звонит мне из морга: “Что у Андрея может быть особенное в вещах?” Я и рассказываю: я купила и отдала Андрею серебряную ткань с напечатанной молитвой “Отче наш” на ней. “Значит, это точно Андрей”, – сказала мама.

В апреле 2016 года Аня познакомилась с бойцом, за которым четверо суток ухаживал Андрей в аэропорту.

– Я был ранен в ногу еще 15 января, – рассказал Роман Калинюк во время награждения негосударственной наградой “Народный герой Украины” в Краматорске. – Четыре дня Андрей за мной присматривал, перевязывал, обещал, что со мной все будет хорошо. Мне постоянно хотелось пить, но воды у нас не было. Так Андрей приносил мне кусочки льда, протирал губы.

Каптер пулеметным огнем сдерживал атаки врагов в новом терминале. 18 января после первого подрыва здания многие были ранены, и Андрей занял позицию таким образом, чтобы прикрывать раненых. Защищал их более суток. 19 января, когда их эвакуировали, Андрей отказался уехать из терминала, хотя сам был ранен и тяжело контужен – не слышал одним ухом. Тем не менее он продолжил защищать свою позицию.

– Андрею сейчас было бы 25 лет, – продолжает младшая сестра. – Мне на пять лет меньше. В детстве мы могли драться с братом, выяснять отношения. Но уже через полчаса смотрели вместе фильм, обнимались. Андрей всегда говорил: “Не позволю никому тебя обижать. Только мне можно”. Он мне как отец был… Сейчас я иногда надеваю футболку с гербом, которую купил Андрей. Это самая дорогая для меня вещь. Купив ее, брат сказал: “Это для нас двоих”… Андрей часто мне снится. И всегда говорит: “Я живой! Почему ты не веришь? Я же перед тобой, потрогай меня”. А как-то подошел ко мне во сне, обнял и сказал: “Я тебя любил, люблю и буду любить!”

В субботу на могилу к брату приедут его сослуживцы. Они постоянно звонят нам с мамой, поддерживают, спрашивают, какая помощь нужна. Для нас с мамой это очень важно. И мы были очень рады поехать в Краматорск на награждение. Все же побывали в зоне АТО, где служил Андрей. Правда, некоторые односельчане спрашивали, не страшно ли нам туда ехать. А одна девушка меня удивила, спросив: “Краматорск – это в Украине?”

Андрей не был женат. Маме говорил, что придет с войны, тогда и женится…

ВАДИМ ДЕМЧУК, ПОЗЫВНОЙ ДЫМ

Вадим был в той же группе, что и Андрей Грицан, которая 13 января прорвалась на помощь своим побратимам.

– После гибели сына я встречался с бойцами 7 роты, которые благодарны Вадиму за свои сохраненные жизни, – говорит отец Вадима Демчука Владимир. – Не раз беседовал и с Андреем Гречановым, позывной Рахман, который видел моего сына в тот день в бою. Я случайно нашел в интернете рассказ Рахмана о том, что когда уезжала машина с ранеными, на взлетную полосу вышел только один боец. “Не знаю ни имени его, ни фамилии только позывной – Дым”, – написал Рахман. И я понял, что это был мой сын. Именно он вышел на взлетку с пулеметом и прикрывал раненых. Хотя он сам был тяжело контужен. Взрывной волной его отбросило, он повредил позвоночник…

– Сын звонил вам из аэропорта?

– Да, 13 января он мне сказал: “Мы сегодня прорываемся в аэропорт”. Я знал уже, что там творится. Поэтому спросил: “Ты понимаешь, что это может быть дорога в один конец?” На это он мне ответил: “Батя, а как бы ты поступил?” Я промолчал. “Ты понимаешь, там гибнут ребята”, – после паузы сказал сын. 14 января в полшестого утра мне пришла СМС: “Мы в аэропорту”. В те дни Вадим звонил только мне. Мы говорили минуту-полторы, не больше. И ни разу не было тишины – я слышал звуки взрывов, выстрелов. Хотя по телевидению говорили, что в аэропорту спокойно…

19-го, после первого взрыва, Вадим перезвонил сам: “Я уцелел”. Именно тогда его накрыло взрывной волной. Ребята позже рассказывали, что он полдня пролежал, отходя… А 20-го числа я узнал их теленовостей о втором взрыве. Начал набирать номер сына, но вызов не шел… Когда начали говорить о том, что оставшихся под завалами ребят взяли в плен, вспомнил слова сына: “Батя, у каждого из нас в нагрудном кармане лежит граната – для себя. О плене речь не идет, даже мыслей таких нет”. А еще я узнал, что наши ребята дали клятву: если кто-то будет тяжело ранен, чтоб не мучился, его дострелят свои же… 21 числа мне позвонили из воинской части: “Три человека ранены и в плену. Среди них вроде бы и Вадим”. Днем и ночью мы искали видео на сепаратистских сайтах. На одном из них узнали Станислава Стовбана, который воевал вместе с Вадимом. Когда он вышел на связь, отец спросил его: “Где Вадим?” “Его нет со мной”, – был ответ…

Вадим не был профессиональным военным, хотя после окончания училища, где получил профессию машиниста электровоза, служил в Национальной гвардии Украины в роте спецназначения. Демобилизовавшись, несколько лет ездил на заработки в Чехию и Словакию, где работал на стройках, делал ремонты.

– Сын вернулся домой сразу же, как узнал, что ему пришла повестка, – говорит отец “киборга”. – Об этом я ему сказал по телефону. Не простил бы себе, если бы скрыл правду. Ведь сам хотел идти на войну, но по возрасту не подходил – в 2014 году мне было больше шестидесяти лет. Вадим, приехав, в военкомате узнал о том, что я тоже ходил и просил взять меня добровольцем. Четыре месяца сын провел на полигоне в Яворове Львовской области. Мы с женой и невестой сына Оксаной ездили его проведывать. В Константиновку он уехал 5 октября. 27 сентября на свой день рождения был дома два дня. Ему исполнилось 38 лет…

…После взрыва нового терминала о судьбе Вадима несколько месяцев ничего не было известно. Он считался исчезнувшим без вести. Только в июне с помощью ДНК-экспертизы удалось опознать тело Вадима Демчука в морге Днепра.

– Я несколько раз ездил на опознания в Днепр, морги были забиты телами наших ребят, – рассказывает отец. – Я сделал ДНК-анализ. Но в первый раз мои данные совпали с данными мальчика, погибшего в октябре… Поэтому мы с женой сдали ДНК повторно. Когда оно снова совпало, я поехал на опознание тела. Но не сразу поверил, что это Вадим. Некоторое сходство с сыном есть, но лицо узнать невозможно… А в описании было указано: волосы светлые, а он же темным был. Тело сына было ужасно побитым, а за ухом я увидел отверстие от пули…

У Владимира есть еще два младших сына – Вадим был самым старшим. Они оба рвались на войну, но отец пригрозил: “Тогда я уйду вместе с вами. Кто останется с мамой?” Мужчины время от времени возвращаются к этому разговору… Вадим не успел жениться, хотя все шло к свадьбе. Его невеста Оксана постоянно проведывает родителей жениха. Они к ней относятся, как к дочери.

– Я постоянно вспоминаю выступление главнокомандующего страны президента страны Порошенко, когда он высоко оценил героизм и мужество “киборгов”, обещал, что их подвиг не забудется, но уже спустя два года после тех страшных событий могу сказать: о семьях, детях погибших ребят государство не помнит. Их по мере сил поддерживают волонтеры. После гибели Вадима мне к пенсии добавили за потерю кормильца 615 гривен. И сразу же эту сумму вычли из моей пенсии по инвалидности. За орден сына “За мужество” не положено ни копейки. Я писал письма министру соцполитики, получил обещание разобраться, но ответов так и нет. И дело же не в деньгах, а в отношении к нашим Героям.

Сразу скажу, что Владимир Демчук активно помогает армии. И потратил он на необходимое нашим солдатам гораздо больше, чем те самые 615 гривен.

– Я считаю каждого, кто был в аэропорту, кто его защищал, настоящим Героем, – говорит отец Вадима. – И всех их нужно наградить орденом “За мужество”. Ваня Зубков для меня – огромный пример героизма. 15 января поздно вечером сын попрощался со мной. “У меня осталось два магазина патронов и две гранаты, одна из которых для себя. И так у каждого из нас, больше боеприпасов нет”, – сказал Вадим. А 16-го он перезвонил радостно: “К нам порвалась помощь”. 13 человек вместе с Ваней Зубковым принесли им боеприпасы! Ваня Зубков был ранен и мог уехать 19-го числа. Не ушел. Как офицер, продолжал расставлять ребят по позициям. Для меня пример Вани Зубкова многое значит! Все ребята, которые остались с ранеными после взрыва терминала, – невероятные герои. А ведь 12 человек ушли. Я их не виню, но хоть несколько раненых они могли забрать с собой. Андрей Грицан, Игорь Брановицкий – настоящие Герои. Их подвиги буду помнить всегда. Последнее время мало вспоминают и рассказывают о медике, который в аэропорту спас десятки жизней, – это Игорь Зинич, позывной Псих. Все они шли на войну добровольно, без принуждения, без приказа. Лучшие люди страны.

Виолетта Киртока, “Цензор.НЕТ”

Источник