КООРДИНАТОР ГРУППЫ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ ВОЕННОПЛЕННЫХ “ПАТРИОТ” ОЛЕГ КОТЕНКО: “ПО ЛОГИКЕ ФСБ, МАТЕРИ НАШИХ ЗАЛОЖНИКОВ ДОЛЖНЫ ИДТИ И ШТУРМОВАТЬ ПРЕЗИДЕНТА УКРАИНЫ”

Президенту надо понять и сделать только одно: встретиться с матерями и объяснить, что он выше себя не прыгнет. И чем больше мамы ходят к президенту, тем больше ФСБ хлопает в ладоши. СЧИТАЮ, ЧТО ОСВОБОЖДЕНИЯ НАШИХ ЗАЛОЖНИКОВ  ДОЛЖНЫ БЫТЬ НА ВЫСОКОМ МЕЖДУНАРОДНОМ УРОВНЕ

Я был активным участником Революции Достоинства, входил в Самооборону Майдана. Позывной у меня тогда был Патриот, поэтому и группу, когда она возникла, назвали точно так же. Помимо этого в апреле 2014 года, когда город был в оккупации, мною было организовано подполье в Славянске. Я сам родом оттуда, поэтому мне легко удалось наладить сеть передачи информации спецслужбам о перемещении, дислокации боевиков и создать базу данных о тех, кто сотрудничал с захватчиками.

Загрузка видео…
В мае 14-го года в Славянске боевики захватили много гражданских. Стрелков пытался брать людей в плен для получения информации о проукраинских активистах и тех, кто помогал украинской армии. И поэтому первые обмены и освобождения в этой войне России с Украиной были именно в Славянске. На тот момент ответственность по переговорам на себя сразу взяли сотрудники СБУ. Наше подполье помогало в организации этих обменов.

Тогда еще никто не знал, как это должно происходить, все думали, что так, как это было в Чечне, когда брали российских солдат в плен и потом за какой-то выкуп забирали. Но когда в мае 14-го года были освобождены взятые в плен в Славянске представители миссии ОБСЕ и сотрудники СБУ, то как раз все обошлось без денег – это были, как ни странно, профессиональные переговоры. Во время оккупации Славянска боевиками мои фотографии висели на всех блокпостах с надписью “Розыск”, они почему-то думали, что я имею отношение к “Правому сектору” и давали за мою поимку немалую сумму денег. На момент освобождения Славянска я служил в одном из добровольческих батальонов, и в первые дни после освобождения в его составе зашел в родной город. Но основные мои усилия были брошены на освобождение пленных, которых в тот момент уже было большое количество. Из батальона мне пришлось уйти, и с тех пор я занимаюсь вопросами заложников. Первая моя операция по освобождению наших ребят прошла в июле 2014 года, ко мне обратились хорошие знакомые из Черкасс, и рассказали, что их племянник со своим товарищем попали в плен к одному из так называемых полевых командиров.

 Мы начали поиск, по своим каналам вышли на боевиков из города Снежное – и обнаружили, что в плену есть двое людей из Черкасс. Разработали операцию, провели переговоры, и командиры были готовы отдать этих людей, но только матерям. Женщины приехали в Славянск, мы определили маршрут, по которому они будут двигаться, нашли таксиста, который сказал, что повезет мам туда. В итоге: их пустили на ту сторону, и они забрали своих сыновей. Это было первое освобождение, которое было проведено уже группой “Патриот”. Потому что те люди, которые ко мне обратились из Черкасс, тоже решили заниматься освобождением пленных, и мы создали организацию. Вот так начала работать группа. В дальнейшем те, кто хотел нам помогать, приходили сами и предлагали помощь.

Обмен, г. Счастье осень 2014

Первое время я сам вел переговоры с той стороной и считался переговорщиком. Но потом понял, что в силу моей амбициозности не могу сдерживать свои эмоции, ведь для меня они враги, как и я для них. Тогда я попросил своего товарища Вячеслава из Одессы помочь мне в переговорном процессе. Потом к нам присоединился Олег из Днепра – так у нас образовалась переговорная группа.

А моей задачей стала техническая поддержка при обмене военнопленными на линии разграничения. Наша работа происходит совместно с сотрудниками СБУ. Бывали моменты, когда мы реально рисковали своими жизнями, например, история с 32 блокпостом. За сутки до того, как их разгромили, мы были там и готовились к обмену возле поселка Смелый. Но там начались боевые действия, и мы еле ушли оттуда. А обмен провели на следующий день на 29 блокпосту.

Со временем переговорщиков нашей группы становилось все больше – это были и военные, и даже те, кто находились в плену и уже вышли. Сейчас себя я называю координатором, то есть, имея определенный опыт, подсказываю, что можно говорить, а что нет, где сдержаться, где промолчат и так далее. Моя основная задача – работать с той частью людей, которые помогают нам найти без вести пропавших парней на востоке.

На той стороне осталось немало проукраинских граждан, которые хотят помогать, только не знают как. Если бы они, например, снабжали нас информацией про технику и так далее, то рисковали бы жизнью. Но другое дело – это рассказать, где они видели наших пленных. Иногда мы просим их делать фото-видео, чтоб можно было опознать ребят – таким образом нам удавалось немало кого найти.

Официально ГО “Группа Патриот” зарегистрирована в декабре 2015 года. Никто из нас не думал, что число пленных будет все время расти и нам придется быть официальной структурой.

Если сейчас официально озвучивают, что у нас 109 военнопленных, и это число может меняться в зависимости от попадания человека в плен или его освобождения, то наша цифра – более 300. Но она может быть немного некорректная, потому что есть захороненные солдаты, которых до сих пор еще не опознали.

Я выступаю за корректировку шестого пункта в Минских соглашениях. Относительно пленных там говорится “обмен всех на всех”. Но у меня есть вопрос: “всех на всех” – это кого и как? Если сегодня мы знаем каждого, кого хотим обменять поименно – это одно, но, если завтра взяли в плен еще 10, они в это число входят или уже нет? Я считаю нужно поменять формулировку и сделать просто передачу, а не обмен. И передавать человека нужно максимум через месяц. За это время о нем уже известна вся информация и он, по сути, уже не нужен, соответственно, нет смысла удерживать его в плену 2 года. Я считаю, что освобождения наших заложников должны быть на высоком международном уровне, так как Россия максимально долго будет удерживать их, и повлиять на нее может только международное сообщество, плюс журналисты. Надо помнить, что каждый день для людей в неволе – это каторга.

Загрузка видео…

Например, ребята, которые сейчас сидят в Макеевке в 97 колонии, а это около 30 людей. По ним никаких судов нет и никаких действий не ведется, ими торгуют в прямом смысле, Россия хочет получить какие-то политические дивиденды, и поэтому устроила торг военнопленными. Они под охраной ФСБ и без связи со внешним миром – это самое сложное, что может быть. Пока парни еще сидели в донецком СБУ – их хотя бы возили на работу. То есть они жили в одном месте, ездили в другое, имели возможность близким звонить. А когда сепаратисты поняли, что вся информация о пленных известна украинской стороне – они перевели людей в более жесткие условия.

После освобождения четверых бойцов, в офисе группы “ПАТРИОТ” г.Славянск

Вообще, я считаю, что в Минск надо ехать уже со списками и предложениями, но не для того, чтоб этими списками с важным видом просто обменяться – и разъехаться, для этого существует компьютер, а для того, чтоб как-то договориться.

САМОЕ ГЛАВНОЕ – НАДО УСТАНОВИТЬ СВЯЗЬ С ПЛЕННЫМИ, ДАТЬ ИМ ВОЗМОЖНОСТЬ КОНТАКТИРОВАТЬ С РОДНЫМИ

“Патриот” сотрудничает с разными международными организациями, с ООН, Международным Красным Крестом, ОБСЕ, и мы постоянно просим их посещать наших пленных, но насколько мне известно, боевики делают все возможное, чтобы не допустить эти организации к нашим людям.

Когда мы едем на обмен, у нас по каждому человеку есть фото и история, чтобы точно понимать, кого мы забираем. Но на больших обменах часто все получается иначе: сложно определить, того ли человека нам отдали по списку или совсем другого, и поэтому случается неразбериха. А бывает и такое, что взял какой-то полевой командир людей в плен. Мы точно знаем, что их было 11, а потом нам говорят, что их 9. Мы спрашиваем, а где еще двое? Но никто не знает. А вот если бы их сразу зафиксировали, что 11, то обязаны были бы официально 11 и передать.

Сейчас мы ведем разговор о межведомственном центре при Министерстве иностранных дел. Эта идея возникла давно. Я предложил некоторым депутатам Верховной Рады помочь нам по этому вопросу, и мы хотим попробовать внедрить это в жизнь. В чем суть: уже есть межведомственный центр при СБУ, но только по тем пленным, которые находятся на территории “ДНР” и “ЛНР”. А теми, кто находятся в России и Крыму, он не занимается. Но мы, как волонтерская организация, тоже сами это не потянем. В России и Крыму число заложников растет. И есть люди, которые готовы помогать нам и там, и там, так почему бы это не использовать? Я общался с адвокатами, которые защищают наших пленных в России, но они могут только защищать, а других вариантов и нет. Как мы будем забирать людей, о которых никто не знает – это сложный вопрос, но можно искать варианты. Вопрос в том, что без государства наша организация этого сделать не сможет.

Кто должен войти в межведомственный центр? Это, во-первых, МИД, и все должно быть под их контролем, то есть они должны управлять процессом. Во-вторых, сюда же должен войти и офис омбудсмена – и это может быть как дополнительный бонус в решении разных вопросов, еще для того, чтобы представители Украины могли беспрепятственно посещать заложников на неподконтрольных территориях и территориях других государств. Естественно, в этом вопросе мы не обойдемся без Министерства юстиции, потому что все необходимые документы готовят именно они. Но пока что все вышеперечисленные органы работают, как лебедь, рак и щука, то есть все тянутся в разные стороны. И для того, чтоб их объединить и достичь какой-то цели, необходимо создать такой межведомственный центр.

Пленных не интересует чей-то пиар, им интересно, когда их вытянут оттуда. А ведь решений никто не предлагает. Нами отработано более 10 схем, как можно освободить людей без обмена. Одна из главных схем, которая работала долгое время и была очень продуктивной, – это когда нам удавалось договариваться с боевиками о том, что они передадут наших солдат родным. Вторая схема, которая работала в 14-15-ом годах, сработала и сейчас, когда освободили Тараса Колодия. Это когда священники определенных епархий умеют договариваться между собой и имеют определенное влияние на боевиков.

Есть еще схема, которую мы называем “криминалитет” – это значит, что есть криминальные авторитеты, которые воюют на стороне самопровозглашенных республик, есть авторитеты и у нас, которые придерживаются украинской позиции. И мы обращаемся к ним и точно так же просим, чтоб они договаривались о наших парнях. В 14-ом году по такой схеме было освобождено более 50 человек. И делали мы это без денег, нам просто передавали людей. Правда, сейчас ситуация намного более жесткая в этом плане.

Сейчас уже нет полевых командиров, с которыми можно было бы договориться, но тем не менее, если сейчас человек попал в плен, пока его еще не передали в так называемые “официальные” органы, такие как, например, “МГБ ДНР” и так далее, мы пытаемся тут же на месте договариваться, чтоб его освободили. Почему мы вступаем в переговорный процесс практически с первых часов попадания наших людей в плен? Потому что у нас налажена эта схема. Командиры ВСУ знают, что можно обратиться к нам и, возможно, нам удастся что-то изменить. Так было недавно, в конце декабря, когда в Золотом попали два человека в плен, мы сразу же вступили в переговорный процесс и их не отпустили, но сохранили жизнь. Мы очень боялись, что их могут просто расстрелять. Но они живы и мы сейчас боремся за их освобождение. И это было сразу после Светлодарской дуги, где три человека, которых взяли в плен, погибло.

Большой обмен 21.02.2015 года р-н с.Новотошковка

Самое главное – надо установить связь с пленными, дать им возможность контактировать с родными. С той стороны хотят, чтоб Украина поступилась в каких-то политических моментах – и потому парней не отпускают. По логике ФСБ матери наших заложников должны идти и штурмовать президента Украины. Президенту надо понять и сделать только одно – встретиться с матерями и объяснить, что он выше себя не прыгнет. Если бы парни сидели в СИЗО на Лукьяновке, и он их не отпускал – это один вопрос. А они сидят там, куда он не имеет доступа. И чем больше мамы ходят к президенту, тем больше ФСБ хлопает в ладоши. А если уж и делать акции протеста, то это нужно делать под российским посольством с требованиями: “Путин, верни наших граждан!”, потому, что именно он блокирует процесс обмена.

СЕЙЧАС ОБМЕННЫЙ ПРОЦЕСС НА ОФИЦИАЛЬНОМ УРОВНЕ НЕМНОГО ПРИТОРМОЗИЛСЯ, НО НА НЕОФИЦИАЛЬНОМ УРОВНЕ ПЕРЕГОВОРЫ НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЛИСЬ

Хотелось бы сказать по поводу заявлений Пушилина (террорист ДНР, – ред.) относительно передачи всех достоверных пленных друг другу. У меня возникает вопрос, а реалистично ли это? Ведь это человек, который не решает никаких определенных вопросов, но он связан с Москвой. Хотя для украинской стороны – это было бы хорошо, потому что мы не можем предоставить ополченцам всех тех людей, которых они нам называют. Некоторые из них – без вести пропавшие. Но по мнению той стороны, они находятся на территории Украины. Я не исключаю, что те люди погибли в каком-то там бою и уже где-то давно захоронены на территории самопровозглашенных республик. Но, тем не менее, нам выставляют вот такие требования.

Список пленных, который огласила Савченко, наша организация первой назвала некорректным. Ее заявление вызвало большой ажиотаж среди родных пленных, которые там не увидели своих детей. У меня просто горели телефоны тогда. Как только его опубликовали, буквально через 5 минут мне позвонила одна из матерей, чей сын в плену, и спросила, почему в списке нет ее сына, и не значит ли это, что Украина теперь не будет заниматься его освобождением? Я тут же зашел на страницу Савченко и увидел, что, действительно, она заявляет о 121 пленном, которых требует Украина от боевиков. Не знаю, согласовывала ли она с кем-то этот жест, но получается, что она выступает от имени государства. У нашей организации огромная база данных и не только по пленным, и мы начали смотреть, что же это за список такой. А оказалось, что это “винегрет”, потому что в нем были указаны люди, которые уже официально похоронены, то есть доказано, что они погибли, и те, которых уже освободили. Помимо этого люди, которые физически пропали, то есть о них вообще ничего не известно, нет никаких данных. И это говорит только о том, что Украина настолько некомпетентна в этом вопросе, что может допускать такие ошибки.

Освобождение без обмена четверых бойцов, Марьинка

Помимо всего, ГО “Группа Патриот” занимается не только военнопленными, но и поиском погибших. Мы сотрудничаем практически со всеми организациями, которые занимаются поиском и эксгумацией тел в зоне АТО. В последнее время к роду наших занятий добавились и поиски военных преступников и их пособников на территории Украины. Россию рано или поздно привлекут к ответственности за военные преступления на территории Украины, мировое сообщество признает эту страну агрессором, и для Гааги нужны будут материалы. Поэтому те факты, которые мы собираем, они бесценны. Сбором информации занимается наш аналитический отдел.

Сейчас обменный процесс на официальном уровне немного притормозился, но на неофициальном уровне переговоры никогда не прекращались. И если нашей организации удается из 10 проведенных переговоров осуществить хоть один обмен, значит, мы на правильном пути.

Вика Ясинская, “Цензор.НЕТ”
Фото из архива Олега Котенко

Источник