КАК АНГЛИЙСКИЙ ЭКСПЕРТ ГЛЕН ГРАНТ ПЛАНИРУЕТ ЖИЛИЩНУЮ РЕФОРМУ В МИНОБОРОНЫ

Координатор проекта по обеспечению служащих ВСУ комфортным жильем рассказал "Цензор.НЕТ" о том, как реформировать условия проживания солдат нашей армии, почему ему интересно работать в сложных украинских реалиях и сколько военной недвижимости простаивает в Украине.***
Проект по обеспечению служащих ВСУ жильем стартовал в июле 2016-го и должен быть внедрен за два года. Цель проекта – создать комфортабельные условия проживания и несения службы для украинских солдат. Проект реализовывает Офис реформ Министерства обороны Украины при финансовой поддержке Великобритании. Проектом руководит британский эксперт, консультант, профессор Рижской бизнес-школы и бывший британский военнослужащий Глен Грант.

В последние пять лет Грант занимался проектами реформ для оборонных ведомств и спецслужб Европы. Он также работал над внедрением реформ в таких странах, как Болгария, Эстония, Черногория, Молдова, Сербия, Чили и Украина. За 37 лет военной карьеры Грант руководил военной тюрьмой в Великобритании и провел ее реформу, работал в оперативном и стратегическом отделах штабов британской армии, Министерства обороны Великобритании, авиационной части НАТО и других штабах. Глен Грант рассказал главному редактору “Цензор.НЕТ” Юрию Бутусову о возглавляемом им проекте Минобороны Украины.
 
  – Глен, расскажите, почему вы решили взяться за проект украинского Министерства обороны по реформированию жилья?

– Хороший вопрос. Думаю, потому, что еще в первый свой визит сюда понял: здесь есть серьезная работа. У меня возникло это чувство, что что-то нужно делать, и я могу помочь.

Первый раз я был здесь в Крыму. Это был 2010 год, и я неделю пробыл с ВМС Украины. Времени было достаточно, чтобы понять, что они в плачевном состоянии и не знают, что делать. Денег нет, Генштабу не до них. Тогдашний заместитель командующего Военно-Морским флотом спросил, можем ли мы помочь им выработать концепцию.

Я подготовил презентацию о том, какими должны быть ВМС в стратегической перспективе. Мы много и напряженно дискутировали по поводу морской пехоты. У них было около 25 кораблей, но это смешно! С теми деньгами, которые у них были, можно было позволить себе четыре, может быть шесть. Я говорил им: “Вы должны перестать делать вид, что у вас мощный флот, и сосредоточить время, энергию и деньги на четырех кораблях и не более. Тогда у вас будет четыре корабля в море, а не 25 в гавани”. Разговор был весьма сложный. Мы говорили о многих других вещах: о более активном использовании вертолетов, о снабжении судов медоборудованием, которого нет, врачами.

И это было начало. Я понял, что работы много, а когда начал приезжать повторно, то понял, что ее будет еще больше. Потом я как-то выступал на конференции, посвященной реформам, и просто сказал: “Люди, вы должны реально смотреть на вещи. У вас недостаточно денег, поэтому вы должны переформатировать войска с учетом тех денег, которые у вас есть, потому что правительство не собирается выделять вам больше! Просто спуститесь на землю!” А потом началась война, и Кабаненко (заместитель министра обороны с апреля 2014 года, – ред.) пригласил меня приехать помочь ему в Министерстве обороны. И я приехал. У меня было три недели напряженной работы. Представитель Генерального штаба приходил каждый день, чтобы проверить, что я делаю, что пишу.

 – Но главный вопрос: почему Украина? Это ведь далеко не самая простая задача.

 – Да, конечно. Но вся моя военная карьера связана со сложными задачами. Мои коллеги раньше шутили, что не понимают: о моей работе говорят в новостях из-за того, что я что-то наделал, или же я занимаюсь только тем, что показывают в новостях. Поэтому, когда Офис реформ предложил мне приехать, я сразу согласился. Так что мне нравится тяжелая работа, мне нравятся сложные задачи.

 – Давайте поговорим о вашем проекте. Что это за проект и какова его задача, сроки и структура?

 – Идея проекта возникла в Офисе реформ. Еще раньше стало совершенно ясно, что есть проблема с жильем и организацией обеспечения жильем. Когда летом этого года мы готовили проект, который финансируется Великобританией, концепция заключалась в попытке реформировать систему обеспечения жильем в четырех направлениях. Первое – проведение тендеров и заключение контрактов, то есть сам процесс покупки жилья. Второе – стандарты жилья. Третье – эта ужасная советская проблема жилищной очереди: людям по закону обещано жилье, но они его так и не получили, и как с этим справиться. И четвертое направление – это, по сути, создание на перспективу системы, которая будет действительно работать.

Сейчас мы доделываем первое направление – тендеры и контракты. Приступаем к разработке стандартов. По сути, это проект на год. Систему на перспективу нужно показать в июле следующего года. Мы не предлагаем конкретных решений по контрактам и тендерам, потому что должны проверить эти вещи в действии. Мы берем лучший опыт – не НАТО, потому что у НАТО нет такового, у каждой страны НАТО свой подход – итак, мы взяли лучший опыт и добавили к нему пару украинских идей. И теперь это все необходимо проверить.

Что касается процесса проведения тендеров, нам пришлось изменить его под систему Prozorro. На начальном этапе пользования системой Министерство фактически не отбирало подрядчиков до Prozorro. То есть люди подавали заявки на участие, а потом их дисквалифицировали – не самый разумный способ вести дела.

–  Какие проблемы вы хотите решить в первую очередь? Каковы ваши приоритеты и сроки?

– Сроки очень просты: декабрь – разрабатываем стандарты по тендерам и контрактам, февраль – предлагаем решение проблемы с жилищной очередью, июль 2017 года – разработка плана на будущее.

– С вами работает коллектив?

– У меня три инженера-строителя, дипломат, финансист и юрист. И все они украинцы. Донор – Великобритания. Здесь я работаю с Pricewaterhouse, который, в свою очередь, контролирует главный офис компании. Я отчитываюсь в лондонский Pricewaterhouse о том, как данный проект приживается в Украине, на каком этапе его реализация и какие существуют проблемы. Они хотят получать информацию о существующих проектах для разработки более эффективных проектов в будущем.

Возвращаясь к вашему вопросу о проекте. Тут не все так просто, потому что мы имеем дело не с проблемой жилья как таковой – проблем две. Это финансирование, деньги и их наличие, приоритетность распределения, с одной стороны. И социальная проблема, с другой стороны. Говоря о финансировании, расходы на жилье не закладываются в оборонный бюджет. Они предусматриваются, но не выделяются. Кабинет Министров говорит: “Вам могут выделить столько-то денег”. Но столько-то денег, как показывает практика, не закрывает потребность в жилье для Вооруженных сил. Этого недостаточно, чтобы обеспечить всех, кто в очереди, которая на сегодняшний день состоит из 44 тысяч человек, в то время как ежегодно выделяемых денег хватает только на две тысячи. И очередь увеличивается на две тысячи в год. 44 делим на 2 и получаем 21. Это означает, что люди ждут 21 год. Некоторые из них умирают, так и не дождавшись конца очереди.

Вторая проблема – социальный аспект, денежное вознаграждение солдату как альтернатива очереди. Если мы будем заниматься жильем, то должна быть жилищная организация и прочие вещи. А финансовое решение вопроса, как поступают, например, в Англии, в Америке, в других странах, – это право на получение компенсации. И оно выражается в финансовом эквиваленте, который растет с каждым годом службы. То есть вы получаете определенное количество денег, если отслужили 16 лет. Если вы отслужили 25, у вас больше денег, если 40 – еще больше. Что нам хотелось бы сделать, так это взять деньги у государства и положить их на сберегательные счета в национальном банке под сложные проценты, чтобы деньги росли. Другой вариант – сам военнослужащий может положить часть своих денег на эти счета и накапливать быстрее и больше. То есть такой вариант: по истечении определенного периода времени, скажем, 10 лет, солдат получает сумму от государства, которая увеличивается с течением времени.

 – Это сложный социальный проект, цель которого – создать социальные условия для профессиональных солдат и офицеров.

 – Да, это сложный социальный проект, не быстрый процесс, и под него нужно менять законы. Но позвольте мне вернуться к вопросу жилья для солдат. Это большие деньги, которых в бюджете пока нет. Вы помните, что правительство закладывает в бюджет только деньги на жилищную очередь, они не покрывают нужд на постройку. Но если взять 400 гарнизонов и казарм, разбросанных по всей стране на данный момент, о бόльшем количестве аэродромов и портов, чем можно себе позволить, о бόльшем объеме припасов, чем можно себе позволить – при текущем финансировании все это выглядит слишком огромным, чтобы даже поддерживать, не говоря уже о контролировать. Поэтому на определенном этапе должна быть проведена очень жесткая политика по поводу инфраструктуры – нужно взять и решить, что можно себе позволить. Потому что сейчас вы не можете себе этого позволить: мои сотрудники ездили смотреть казармы… Люди живут в условиях, куда не поселишь собаку. Бедные ребята из ВМС, которые приехали из Крыма, уже два года живут в казармах, которые не пригодны для этого. Я сочувствую командиру ВМС, потому что у него социальная проблема, а не проблема с жильем.

Поэтому ми будем рекомендовать сразу после войны применить более долгосрочный подход. Не нужно выстраивать “линию Мажино” из казарм. Нужно постараться консолидировать казармы и гарнизоны согласно определенным принципам. Первый принцип – это командование и обеспечение. Нужно держать припасы, штаб-квартиру командования, магазины с одеждой и т.д. в центре казарм, чтобы не надо было садиться в грузовик и ехать два часа кому-то за формой.

База должна быть централизованной. Например, если есть три, две или одна бригада в одном месте, вам нужна только 1-2 большие кухни. Это один комплект поваров и один комплект варочного оборудования, ну может два. Одна система отопления. Один бензиновый насос. Одна партия топлива. Если соединить это все в одном месте, вы сэкономите огромные деньги, потому что будете эффективнее контролировать распределение этих денег.

После войны у вас должно остаться пять гарнизонов, может шесть, семь, если считать с ВМС. Это нужно тщательно обдумать, ведь тогда вы экономите на медицинских учреждениях, сможете централизовать подготовку, образование. Это целая концепция.

 – Очень, очень амбициозно.

– Если не быть амбициозными, вы потратите деньги раз, а потом вам придется тратить их опять. А можно только один раз. Деньги – это первоочередное.

 – Согласен. Но в украинских условиях…

 – Нужно просто обдумать и запланировать. Если я скажу вам: “Продолжайте раскидывать казармы по всей стране” – это будет нечестно. Лучшая практика – это совмещать воинские части и организации: тогда у вас будет один спортивный зал, и все остальное, что можно объединить. А это значит значительное улучшение условий для солдат. Это значит значительное улучшение условий для их жен. Это усиление боевого духа. Когда солдат будет уходить на задание, его жена остается в защищенном месте, где она в безопасности. У нее здесь есть доступ к врачам, к акушерке, к семейному офицеру, который удостоверится, что у нее все необходимое есть в этом гарнизоне, что у нее нормальное жилье, не нуждающееся в ремонте. Что ей не придется ждать 10 месяцев, чтобы кто-то пришел починить кран, потому что существует организация, которая печется о ней, о нем, о них. Но с 400 казармами этого не сделать. Это невозможно. Они просто съедят людей и деньги.

И это произойдет не сейчас, поэтому нужно концептуально обдумать, что важно. Вот, например, солдат-срочник. Его забирают от мамы, держат год, потом отдают обратно маме. Этот год ему очень сложно: он живет с другими людьми. Ладно, если год, – это еще весело, но совсем не весело, если ты – профессиональный солдат. Тебе нужно личное пространство, тебе нужно иметь возможность постирать нормально свою одежду, смыть грязь со своих ботинок, а не разносить грязь по всей комнате, потому что нет возможности нормально помыть ботинки.

Маленькая деталь: в Англии стандартное количество стиральных машин – одна на шесть солдат. Подумайте об этом. Потому что, если солдат приходит с полигона грязный и мокрый в 8 часов вечера, а в 6 утра ему нужно опять выходить, то вы должны либо дать ему больше комплектов формы, либо нормальное оборудование для стирки.

 –  Пожалуйста, ответьте на очень важный для меня вопрос: сколько туалетов в британской базе бригады?

 – Сотни! Я не знаю точной цифры, но намного больше по соотношению к количеству солдат, чем здесь. И не только туалетов – также умывальников, душей. Стандарты комнат для сушки одежды тоже высокие – это размеры сушильных комнат на каждого солдата, и они высокие.

Потому что, когда солдат возвращается после недели на полигоне со своей формой, у него одежды – как на две семьи. Ее нужно стирать. И это надо где-то развешивать. Также у него должен быть достаточно большой шкаф, чтобы эту одежду хранить. Профессиональный солдат – вот как я был, когда служил, – может иметь машину, три комплекта лыж, лыжный костюм, костюм для бега, одежду для спортзала, плюс у него есть форма, плюс костюм для выхода, даже галстук у него может быть.

 – Ваши планы больше похожи на описание образцовой базы для образцовой бригады профессиональных солдат и офицеров. А есть у вас реальный план?

 – Что вы имеете в виду под реальным планом? У меня не будет реального плана, пока военные не скажут мне, где находятся все базы. Я могу, конечно, взять Google Maps или Google Earth и потратить три недели на их поиски.

– Вам предоставили структуру этой образцовой бригады?

 – Нет, но это обычная бригада. Она состоит из трех пехотных батальонов, одного артиллерийского батальона и инженерно-саперного батальона.

 – В украинской армии нет инженерно-саперных батальонов.

 – Поэтому им так трудно на передовой. Но это тема для отдельного интервью.

 – Да, это большая проблема. А для снабжения в боевых условиях у нас есть только взводы, а не батальоны. Образцовая база для образцовой бригады нуждается в новой структуре этой бригады.

 – Это также подразумевает, что после войны нужно найти логику в структуре сил обороны. Понять, сколько людей должны делать то или то. Потому что от этого зависит, какими будут гарнизоны. От этого зависит, сколько гарнизонов вам потребуется, сколько транспортных средств вам потребуется. От этого зависит все. Если вы не понимаете, что вам нужно, тогда вы будете строить жилье и гарнизоны, которые окажутся ненужными.

 – Да вы не реформатор, вы революционер!

– Поэтому я здесь.

 – Это революция для Украины. Новая структура – это новое военное управление, новые принципы отбора солдат, новые отношения между солдатами и офицерами, новый сержантский корпус. Это революция.

 – И вот мы снова возвращаемся к жилью, потому что, если вы построите не те дома, вы просто впустую потратите деньги.

– Вы хотите уничтожить все военное управление одним проектом!

– О, нет, я просто хочу его улучшить. Если у вас нет четкого видения, куда двигаться, то в конечном итоге вы расходуете деньги, которых в дальнейшем у вас уже не будет. Поэтому нужно вернуться к исходным позициям и выбрать правильные направления, прежде чем принимать финансовые решения и тратить деньги в течение ближайших 5-10 лет.

Например, правительство выделяет деньги на строительство домов, а затем раздает их. Это нонсенс. Поэтому мы будем рекомендовать принять решение о выделяемой помощи. Если военнослужащий хочет ждать служебную квартиру, то пускай ждет. Но эти служебные квартиры могут быть разбросаны по всей стране. Например, 900 пустых зданий стоит в Одессе. Некоторые из них довольно большие.

– Сколько зданий?

 – Девятьсот. Девятьсот пустых военных зданий в Одессе.

 – Вот это да! Девятьсот?

 – На самом деле больше. Потому что когда-то здесь был огромный флот. Теперь его нет. Все эти здания когда-то были заселены людьми. 30 лет назад, какого размера были силы обороны? Огромного. Так что большинство этих казарм все еще в собственности сил обороны. Кто-то за ними присматривает и охраняет их, но большинство зданий просто умирают. Некоторые из этих зданий являются караульными помещениями.

– У Минобороны нет единой базы данных земельных участков и домов?

 – Думаю, у них это все на бумаге.

 – Мы не знаем, насколько мы богаты.

 – Не знаете, но вы богаты. Касательно Одессы я могу сказать совершенно точно, что земля в Одессе стоит целое состояние, и опасность в том, что она исчезнет.

 – Вы видели ее своими глазами?

 – Да, вдоль и поперек.

 – Очень интересно. А эти земли Министерства обороны… не знаете, много ли у них земли в Киеве?

 – Да, знаю. Но мы не рассматриваем сейчас детали реализации, в данный момент мы смотрим исключительно на концепцию.

– Мы не поговорили о проекте Военно-Морского флота.

– Мы взялись за ВМС. В случае с ВМС проблема имеет особый характер, потому что ребята, которые вернулись из Крыма, им негде жить, равно как и их семьям. Проблема также в том, что у многих из них остались квартиры в Крыму.

В рамках проекта мы пытаемся проверить наши идеи на эффективность. Мы не сможем проверить все, потому что достаточно далеко продвинулись в некоторых направлениях и уже не можем нарушить логику действий. Но наше самое большое достижение заключается в том, что мы смогли изменить заказчика – раньше им был ГЛАВКЭУ (Главное квартирно-эксплуатационное управление), а теперь командующий ВМС. Заказчиком от имени министра будет выступать его заместитель, а не ГЛАВКЭУ, и это будет целая программа. Это не только строительство в Николаеве, но и, возможно, покупка уже готовых квартир в других местах и, возможно, даже использование части денег на аренду квартир. Руководителем программы будет заместитель командующего ВМС. Это огромный фундаментальный скачок в реформе.

Если говорить в целом, суть моего подхода в том, что деньги должны быть там, где солдат. И строительные подрядчики должны получать деньги только по факту выполненных работ.

Второй момент, второе изменение, которое мы хотим внедрить, – это чтобы строительство контролировали менеджеры проектов. Не оставлять это на совесть компании, а нанять менеджера по контракту с МО, который будет контролировать проект и говорить подрядчику “Это не достаточно хорошо”. Во всем мире есть такая практика.

 – Проектный менеджмент –  это война против украинского государства. Его невозможно внедрить. Он уничтожит целую систему феодальных отношений между ветвями власти.

– Дело в том, что, если наша логическая цепочка сработает, а я надеюсь, что так и будет, она станет моделью для всех других закупок Министерства обороны.

– И вы верите в успех?

– Конечно. Если бы я не верил в успех, меня бы здесь не было.

– Вы общаетесь с президентом?

– Нет, но сегодня у меня была возможность пообщаться с командиром ВМС. Еще у меня есть команда, которая хочет работать, и мы продолжаем упорно трудиться и общаться с людьми.

– В нашей стране невозможно изменить систему без президента.

– Я не согласен. Я считаю, что президент должен делать то, что делают все, тогда все изменится. Многие волонтеры уже меняют ситуацию без президента, по всей стране. Но давайте поговорим о проекте с ВМС. Мы провели качественный анализ потребностей в Одессе и Николаеве вместе с волонтерами. Мы связались с волонтерами в Одессе и сказали, что нам нужно посмотреть гарнизоны. Мы должны понять, в чем проблема. И волонтеры сделали это с нами. Мы не просили президента, но уехали оттуда с четким пониманием, что нужно делать. Мы сказали: “Нельзя строить здесь, нужно строить где-нибудь в другом месте”. И еще: “В Одессе и Николаеве нужно действовать по-разному”. Мы уже имеем поддержку от министра. Министр сказал мне, чтобы я продолжал работать.
 
– Когда вы представите первое видение своей концепции?

— Я уже много написал, и еще много предстоит написать. В каком-то смысле, перед вами сейчас первое видение, ведь мы работаем лишь 15 недель. Это недолго, учитывая то, в каком состоянии гарнизоны. Это настоящий вызов. Мы сели просмотреть американские документы по жилью и поняли, что на прочтение только их политики по данному вопросу двум людям понадобится год. Там целые тома.

Мы уже обсуждаем этот проект с банками, со строительными ассоциациями и компаниями. На носу переговоры с большим застройщиком. Так что мы, по факту, все время проверяем на них свои идеи. Имеет ли все это смысл? Да, почти. Если не имеет, мы стараемся быстро все поменять.

– Какой будет примерный порядок цифр по оборудованию одного модельного лагеря одной пехотной бригады, тысячи на четыре военнослужащих?

– Не могу сказать, так как это зависит от того, что имеется в наличии. Не нужно начинать строить все с нуля, нужно более эффективно использовать то, что есть. Посмотреть на то, что имеется, и сказать: “Давайте построим здесь половину новых зданий и отремонтируем остальные”. Ведь намного дешевле ремонтировать здания, чем строить их с нуля. Можно сказать: “Давайте отремонтируем санузлы –  души, туалеты и комнаты для сушки”. Ведь чтобы солдаты не уходили из армии, туалеты должны быть хорошими, души должны быть хорошими, помещения для сушки должны быть хорошими. Это самый минимум. Можно жить в одной комнате, но нельзя жить с холодным душем. Когда ты приходишь после тяжелой тренировки и становишься под холодный душ-  ты не будешь счастливым солдатом. Именно в таких случаях солдаты говорят: “Все. Я ухожу. Ухожу”. Это секунда дела. Это маленькая неприятная деталь, из-за которой они уходят.

Вот вам одна история, очень показательная. Солдат по имени Стив Дагган ушел из армии. Стив Дагган был британским солдатом, капралом, чемпионом по биатлону. Ему нужно было съездить в тренировочный лагерь с британской командой. Но его командир в разговоре с двумя солдатами сказал, что “капрал Дагган не работал всю зиму, так как катался на лыжах, поэтому я не отпущу его в лагерь”. И один из этих солдат вечером в казарме говорит двадцати другим солдатам: “Если мой командир так относится к человеку талантливому, то мне лучше уйти: ко мне он будет относиться еще хуже”. И он ушел. Уволился на следующий день. Пошел в канцелярию и сказал: “Я ухожу из армии”. Они спросили: “Почему?” А он ответил: “Потому, что моему командиру на нас наплевать”. И все. Пять лет службы –  насмарку. А Дагган больше так ничего и не выиграл, его выгнали с британской команды, он не стал номером 1 в Британии и не завоевал олимпийскую медаль. И все из-за такого командира.

Юрий Бутусов, “Цензор.НЕТ”

Источник