ВДОВА ПОГИБШЕГО ДВА ГОДА НАЗАД В ДОНЕЦКОМ АЭРОПОРТУ БОЙЦА ТАТЬЯНА ШЕШЕНЯ: “МУЖ ВО СНЕ МНЕ СКАЗАЛ: “ПОЧЕМУ ТЫ СЕБЯ ТАК ЗАПУСТИЛА, НЕ КРАСИШЬСЯ, НА КОГО СТАЛА ПОХОЖА?” С ТЕХ ПОР Я ВСЕГДА ВЫГЛЯЖУ ТАК, КАК НРАВИЛОСЬ ВАДИМУ”

3 октября 2014 года произошел один из самых массированных штурмов старого и нового терминалов. Как известно, аэропорт был под контролем украинских военных с апреля 2014 года. Летом там уже шли бои, но бойцов еще не называли "киборгами". Однако уже осенью внимание всего мира сосредоточилось на с каждым днем все больше разрушающемся здании. С 28 сентября враг пошел на штурм. 29, 30 сентября и 1 октября бои шли на первом этаже старого терминала.Только первого числа после боя в коридорах остались лежать тела семи боевиков. С украинской стороны с 29 сентября по 3 октября не было ни одного погибшего! В те дни старый и новый терминалы защищали бойцы 3-го полка спецназа, 79-ая бригада, добровольцы “Правого сектора” и 93-я бригада, которую вывели двумя колоннами в ночь с 1-го на 2-е и со 2-го на 3 октября.

3 октября в семь утра начался методичный обстрел аэропорта, а в два часа дня боевики пошли в атаку, причем массировано, наступали с трех направлений. Враг подошел вплотную к позициям украинцев вдоль старого терминала под прикрытием минометов и “Утесов”. Одновременно шло нападение и на новый терминал. В старом терминале с командиром, который осуществлял оборону аэропорта, оставалось совсем немного людей.

 “Резервов уже не было, в подмогу нам 17 сентября прислали 20 человек роты охраны 3-го полка спецназа, которая была сформирована из мобилизованных людей, – рассказывает Редут. – К третьему числу осталось 12. Кто-то из них призвался менее двух недель назад и еще не был обстрелян, кто-то служил уже полгода… Все учились по ходу дела. В старом терминале со мной остались бойцы “Правого сектора”, вооруженные тем, что добыли в бою. И группа “Патриота”, замечательного десантника 79-й бригады, который вскоре погиб в аэропорту, Жени Пивня. Несмотря на мощный штурм, никто не запаниковал, даже шагу назад не сделал. Все оставались на своих местах даже в задымленных помещениях – россияне бросили в здание дымовые шашки и гранаты. Часть терминала загорелась. Но там никого и не было. А на первом этаже трое бойцов из роты охраны остались на своих позициях. Они оказались в эпицентре задымленности. Но вели бой, пока не задохнулись угарным газом…”

В том же бою двое ребят из “Правого сектора” погибли от огнестрельных ранений. Это Сергей Андреев, Каспер и Святослав Горбенко, Скельд.

Скельд

Каспер

– Мужа призвали 30 марта 2014 года, – рассказывает 30-летняя Татьяна, жительница городка Горностаевка Херсонской области. – Нашему младшему сыну было всего три месяца. Он появился на свет 21 января, в разгар Майдана. Именно это и остановила мужа от того, чтобы ехать в Киев. Муж еще тогда говорил, что, скорее всего, в ближайшее время будет война. Эти слова мужа я вспомнила и в роддоме. Из 11 рожденных в тот день детей 10 были мальчиками. Говорят, накануне Второй мировой тоже рождалось больше мальчиков…

Когда пришла повестка, свекор даже предлагал денег в военкомат отнести и откупиться от службы. Мол, двое маленьких детей в семье… Но муж сказал: “Я за юбками прятаться не буду, стыдно!” И ушел. Прощаться было очень тяжело.

10 июля Вадим по телефону сказал, что едет в командировку. Я была против того, чтобы он выезжал с Херсонщины. Но муж объяснил: “Я – водитель. Просто подвожу снаряды. Там тоже есть маленькие детки, которых нужно защищать”. Во время этой поездки муж попал под обстрел. Потом он рассказывал, что в блиндаже, куда спрятался, думал об одном: “Только бы вернуться домой, к семье”. После этого он на десять дней приехал домой и был сам на себя не похож. Что-то его мучило. В те дни он и решил перевестись в 3-й полк спецназа. Как раз формировалась рота охраны. Туда муж и попал. Их трое с Херсонщины оказалось в этом подразделении: мой муж, Вова Козлов и Валера Бойко.

– Кем муж работал в мирной жизни?

– Водителем в пожарной части. В свободное время подрабатывал на лесовозах. Старался заработать, чтобы мы ни в чем не нуждались. Когда муж переоформился в спецназ, мы понимали, что он уедет на войну. Но когда он звонил, ни о чем не спрашивали, да он и сам говорил: у меня все нормально. Рассказывай, как дети. У Вадима есть еще брат, который младше его на год. Он служил в то же время в Мариуполе, пошел добровольцем…Так что мы постоянно ждали звонков от родных.

То, что Вадима с ротой охраны отправили в Донецкий аэропорт, семья не знала. Когда он звонил, никогда не было слышно выстрелов или взрывов.

– 25 сентября у Вадима был уж очень грустный голос, – продолжает Татьяна. – Тогда же я нашла в интернете информацию, что 3-й полк защищает аэропорт. Вечером заехал свекор и сказал то же самое. А 28-го числа в тех местах сгорел танк, в нем погиб Денис Белый, который на контракте служил в 93-й бригаде. Он жил на нашей улице… Когда Вадим позвонил, сразу попросил: “Давай не будем о войне говорить, не думай о ней”… 2 октября муж был очень уставшим, а третьего я ждала звонка от него целый день. Уложила детей спать. И почувствовала, что приоткрылась дверь в комнату. Точно знаю, что это муж пришел домой… Мистика, но я знаю, что это был он.

Начиная с третьего октября я постоянно набирала его номер, надеялась, что он вот-вот ответит. 9 октября у дочки Даши день рождения. Он обязательно должен был приехать. Я только этой мыслью и жила. 6 числа во двор нашего дома входят мама, отец и сестры. Я только обратила внимание, что у отца глаза красные… Мама мне говорил: “Ты только не кричи, потому что маленький Санька спит… 3-го Вадим погиб в аэропорту. Твое сердце чувствовало”. Я сразу начала возражать: “Муж говорил, что нет такой пули, которая его возьмет”. А мне отвечают: “А он не от пули погиб. Русские напустили какой-то газ, от которого он вместе с другими ребятами задохнулся”…

После похорон Татьяна, находившаяся в декрете, приняла решение выходить на работу.

– Сидя дома, я смотрела на маму и детей, и мне становилось только хуже, – объясняет молодая вдова. – Нужно было жить, а не углубляться в горе. Поэтому я пошла в управление водного хозяйства, написала заявление и вернулась на свое место. Пока я на работе, с детьми остается моя мама.

– Как вы познакомились с Вадимом?

– Вадим родился в Тюмени. И до 1991 года его семья там и жила. А отец его родом из наших мест. У нас с Вадимом был рождественский роман – мы познакомились в канун Рождества. Муж был ниже меня ростом, до бровей мне доставал, но я с первого дня видела в нем защиту. Встречались мы три года, и оба знали, что это серьезные отношения, которые закончатся свадьбой. Все это время я училась, а он ждал. Считал, что “студентка – это не жена”. Через два года после свадьбы я забеременела. Вадим ждал мальчика. Но родилась дочь. Тогда он сразу поставил меня перед фактом: следующий будет пацан. Вадим помогал мне во всем. Три первых месяца малую с рук не спускал, все по дому делал. Он был очень хорошим отцом… Бабушек в качестве нянек не привлекал, говорил: “Сами справимся”. Когда я находилась в роддоме с Дашей, он дважды в день привозил мне домашнюю еду, которую сам готовил.

Через три года в семье появился и мальчик.

– Родные, шутя, начали называть меня “Танюха-ксерокс”, – улыбается моя собеседница. – Дети были копией отца. А Вадим везде с собой брал подросшую Дашу. Планировал, как научит водить машину и ее, и сына. А я, признаюсь, очень боялась потерять мужа. Почему-то у меня были мысли, что он может погибнуть на дороге, за рулем. Переживала, когда он уезжал.

Для сына у нас изначально было заготовлено имя Никита. Но Даша, приехав в роддом, взяла брата за ручку, и спросила меня: “А можно он будет Сашей?”

– Дочь знает, что папа погиб?

– Я ей сразу сказала правду. Опустилась перед ней на колени и все объяснила. Но до сих пор Даша забирает у меня телефон и звонит отцу, пишет ему сообщения “Люблю и жду”. И спрашивает не по-детски: “Почему погиб именно наш папа?” Санька же знает папу по фотографиям. Бывает, дети садятся рядом со мной и перебирают наши семейные снимки. Даша рассказывает и показывает папу, а Саша гладит рученкой фото и повторят “ПАПА, ПАПА”….

Уже прощаясь со мной, Татьяна поправила прическу, подкрасила губы, и улыбнулась:

– Я после смерти Вадима себя запустила. Не красила волосы, не наносила макияж, осунулась… Однажды мне приснился Вадим: “Посмотри, на кого ты похожа? Моя жена должна быть красивой. Проснувшись, я подошла к зеркалу. И поняла, что муж прав. С тех пор всегда при полном параде. Выгляжу так, как нравилось бы Вадиму…

Виолетта Киртока, “Цензор.НЕТ”

Источник