РАЗВЕДЧИК АЛЕКСЕЙ ЗАБАВА: “ВРАЧИ СЧИТАЮТ ВЫЖИЛ ЧУДОМ: ПРОТИВОПЕХОТНАЯ МИНА РАЗОРВАЛАСЬ В 15 МЕТРАХ, ОСКОЛКИ ПРОШИЛИ ВСЕ ТЕЛО, ПОСТРАДАЛИ ЛЕГКИЕ, КИШЕЧНИК, НОГИ, ПЯТКИ. ДАЖЕ КОСТИ ЧЕРЕПА ПРОЛОМИЛО, ХОТЯ БЫЛ В КАСКЕ!”

33-летний киевлянин Алексей Забава год назад ушел добровольцем на фронт. После ранений перенес уже семь операций и начал садиться на кровати. Разведчику предстоит длительное восстановление, на которое семья собирает средства.

Леша говорит шепотом. Его голосовые связки пострадали от мощной ударной войны. Я вошла в палату к раненому, когда его привезли после процедуры откачивания жидкости из легкого – в левом развился повторный гидроторакс. Перебравшись из коляски на кровать, подложив под уложенную в лангету ногу подушку, чтоб было удобнее, Алексей в подробностях вспомнил день, который теперь считает днем своего второго рождения.

– В том месте, где все произошло, я до этого снял две растяжки, – шепчет Алексей. – Мы не раз выходили в так называемую серую зону под Марьинкой, это наша работа – узнавать, где находится враг, чего от него ждать, проводить контрдиверсионную работу. В тот день, 15 августа, я шел первым, спускался на коленях к воде, одновременно проверяя тропинку на предмет растяжек. Взрыв раздался в пятнадцати метрах от меня. Теперь, анализируя все происходящее, склоняюсь к мысли, что это была противопехотная управляемая мина МОН-50. И враг просто нажал кнопку… Я видел взрыв, упал и меня парализовало. Я не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, ни вздохнуть. Подумал: нужно себя перевязать и – умер!

Алексею повезло, что за естественной земляной складкой прятались два его напарника. Они моментально среагировали. Если бы Сергей и Николай так быстро не вытащили Алексея и не доставили в кураховскую больницу, боец погиб бы от внутреннего кровотечения. Несмотря на то, что грудь и спина Алексея были защищены бронежилетом, осколки вошли в его тело слева между пластинами, пронизали легкие, пробили селезенку, порвали пищевод… А один из осколков ударил по каске с такой силой, что от вмятины пострадали кости черепа! Разведчик пережил клиническую смерть. Первая операция, собственно, спасла жизнь Алексея. Селезенку удалили, как и часть пищевода, прооперировали и поврежденный кишечник, остановили кровотечение. После этого его отправили в Днепр, в больницу имени Мечникова. Там бойцу сделали операцию на головном мозге.

– Вот после нее я и пришел в сознание, – продолжает Алексей. – Помню, сначала почувствовал тепло в своей руке. Ее держала моя жена, примчавшаяся из Киева. Открыв глаза, увидел Алину. Сразу ко мне подошел врач, попросил показать язык. У меня не получилось вытащить его до конца. Говорить я не мог, потому что в горле стояла трубка – я сам не дышал, поэтому был подключен к аппарату вентиляции легких. Уже позже нейрохирург рассказал мне, что осколок ударил в каску так, что она вогнулась, из-за чего кость черепа провалилась внутрь. Мелкие отломки удалили, как и две гематомы, которые образовались в результате удара. Через полгода придется поставить титановую пластину, потому что осталась дырка в пять сантиметров… На эту операцию поеду в Днепр к Юрию Ивановичу Кирпе. Он чудесный врач, которому я доверяю.

В реанимации киевского военного госпиталя 24 августа Алексею вручили медаль “За военную доблесть”

– О том, что муж ранен, я узнала от его сослуживца, – говорит жена Алексея Алина. – Он позвонил мне на следующий день после случившегося, сказал, что Леша в тяжелом состоянии, и что его на вертолете отправили в Днепр. Я тут же взяла билет и через несколько часов была возле реанимации. Очень боялась, что мне не разрешат зайти к мужу. Но врачи сразу позволили мне быть возле Лешиной кровати столько, сколько я считаю нужным. Когда муж пришел в сознание, я ему дала блокнот и ручку, чтобы он мог написать то, что хочет сказать, ведь из-за трубки в горле не мог говорить. Первое, что он написал: “Где я?” Следующим вопросом было: “Диагноз?” Я взяла бумагу, которая была закреплена на кровати и прочла: осколочное ранение… После этого Леша написал: “Нужно забрать машину”. Он же воевать поехал со своим джипом. Я ему сразу сказала, что его отец все сделает. И когда передала родным и его побратимам эти его слова, все вздохнули с облегчением: “Значит, все будет хорошо”… Храню теперь нашу реанимационную “переписку”.

Неделю Алексей пробыл в реанимации, после чего его перевели в столичный военный госпиталь. Здесь бойцу сделали следующие операции.

– Видите, тут, в бедре, в икре, осколки прошли насквозь, – показывает Алексей. – А один попал в правую пятку и вышел через голеностоп. На эту ногу не могу наступить, потому что сразу ощущаю сильную боль А вот в левой ноге осколок повредил берцовую кость и нерв. Пальцы я чувствую, а пошевелить стопой не могу. Чтобы достать осколок, травматологи распилили кость. Теперь на ногу пять недель нельзя наступать. Восстановление нерва потребует гораздо больше времени. Нужно проводить специальные процедуры для его активации. Из легких осколки тоже вытащили. Во мне остался только один – в районе средостения. Он находится недалеко от сердца, поэтому его боятся трогать. Чтобы добраться до металла, врачам пришлось сделать разрезы сбоку спины и под грудью. Только на днях сняли швы. Один шов восемь сантиметров, а второй – аж двадцать пять. На данный момент я перенес семь операций. Лор-врач говорит, что голосовые связки, скорее всего, со временем восстановятся. Хорошо, у меня не пострадали барабанные перепонки. У многих во время таких взрывов они рвутся…

6 сентября Алексей впервые самостоятельно сел на кровати. О ходе лечения, о восстановлении, об операциях и своих ощущениях разведчик регулярно и подробно пишет на своей странице в фейсбуке

С Алексеем работает психолог. Причем о помощи такого специалиста боец попросил сам.

– Сразу после ранения у меня было удручающее состояние, – говорит Алексей. – Вот я постоянно был занят, воевал, а тут раз – подняться не могу, дышать не могу. И не известно, когда вернусь к активной жизни. С этим смириться очень сложно. И без психолога, считаю, не обойтись. Да и за время, пока я лечусь, погибли мои друзья. Огромной болью для меня стало сообщение о гибели офицера нашего центра Олега Мединского. Он многому меня научил…

Алексей (справа) был дружен с погибшим Олегом Мединским, очень уважал его и многому у него научился. Офицера 73-го центра хоронили 7 сентября, в День военной разведки…

– Знал я и Вадима Матросова, позывной Боцман, разведчика батальона “Донбасс”, – продолжает Алексей. – Останавливался с бойцами в его хате. У меня в телефоне осталось видео с ним…

Алексей показывает мне ролики. Ему сложно говорить о погибших ребятах. Злость и слезы душат бойца. А я, глядя на маленький экран, признаюсь, что не сразу узнала самого Алексея.

– За месяц, пока меня лечат, похудел на 12 килограммов, – говорит боец. – После операции на кишечнике не все можно есть, да и не очень хочется. А сейчас снова появились проблемы с его работой. Ничего, со временем, надеюсь, все устаканится.

Так выглядел Алексей совсем недавно

Алексей не был новичком в армии. Он с детства хорошо знает, что это такое.

– Я родился на военной базе в Мурманске, ведь мой отец моряк. В 1993 году мы переехали в Киев. Жили в общежитии очень бедно.

Алексею пять лет

Старший брат поступил в суворовское училище, и я, глядя на него, решил стать военным. После училища поступил в военный институт, затем подписал пятилетний контракт. Отслужил, но после этого решил заняться чем-то другим. Устроился в компанию, которая специализировалась на компьютерных технологиях, защите информации. А во времена Майдана, чем мог, тем помогал митингующим. С началом войны стал помогать армии, ездил в зону АТО как волонтер. В Киеве параллельно регулярно тренировался по огневой подготовке, прошел тактические занятия. И как-то в разговоре с разведчиками прозвучало: “Если надумаешь, иди к нам”. Я знал, чем занимаются ребята, какие задания выполняют, что видят врага близко, поэтому и призвался именно с этим спецподразделением.

За год службы было много шансов погибнуть, но Бог берег и молитвы родных… В один из наших приездов в зону АТО из 14 дней 11 нас плотно обстреливали. Снаряды веером ложились вокруг дома, в котором мы жили. А в сам дом не попали ни разу. В тот день, когда был ранен, у меня было какое-то предчувствие… И понимаю, что выжил смерти назло. Врачи удивляются: мало того, что весь прошит осколками, так еще и все быстро заживает.

– Муж забрал в кураховской больнице форму сына, его берцы, – говорит мама бойца Людмила Борисовна. – Китель изрешечен страшно, весь в дырочках. Но меня поразил правый ботинок сына. Подошва целая, а стелька окровавлена. Только если с усилием надавить, можно обнаружить место входа осколка…

Родные и близкие активно поддерживают Алексея. В больнице его постоянно проведывает и сын, тоже Алексей, которому четыре года и девять месяцев. Старший брат Алексея, который живет в Чехии, создал страницу для сбора средств брату, ведь ему предстоит перенести еще несколько операций, а чтобы встать на ноги, нужна и реабилитация. Антон написал такие слова о младшем брате:

“Когда я поступил в военный лицей в Киеве, он, двенадцатилетний шкет, привозил мне после уроков бутерброды на скейте и завистливо смотрел на мой камуфляж. Когда я поступил в КВИРТУ, он уже не сомневался с выбором вуза после своего выпуска из лицея. Но когда я на четвертом курсе отчислился по собственному желанию и перевелся в гражданский универ, он доучился. Он выпустился, получил звание и пошел служить. Потом я уехал в Чехию, а он остался в Украине.

Он долгое время был волонтером, а потом добровольно пошел на фронт. 73 центр, военно-морской спецназ. Элита. Отец, капитан первого ранга в отставке, не мог им не гордиться, хотя и был против его призыва.

“Оно тебе надо? У тебя же сын!” – спросил я брата по скайпу, узнав о его решении.
“Вот за него я и иду воевать,” – ответил он улыбаясь.

Мы редко переписывались в последнее время и даже не увиделись в мой визит в Киев две недели назад.

“Только что наваляли кацапам,” – крайнее сообщение от Брата ночью перед ранением. Меня с сыном родители как раз провожали в аэропорт.

Алина в слезах позвонила и сказала, что звонил комбат, и Брат подорвался на мине… Руки, ноги на месте. Спас броник и шлем, купленные на собственные средства и помощь волонтеров…

Выздоравливай и поправляйся, Брат! Мы все гордимся тобой”.

А в День военной разведки, 7 сентября, Евгений Жуков, позывной Маршал, командир разведчиков 79-й бригады, который защищал Донецкий аэропорт, а год назад возглавил патрульную полицию страны, поздравил всех и призвал поддержать Алексея.

“Лично не знаю Тим Линукс, но хочется от себя поблагодарить его, за то что выкарабкался и остался жив. И ничего не может быть лучше, чем помочь разведчику в День военной разведки. Парень очень нуждается в вашей помощи и поддержке.

Как у нас всегда говорили: “Только смерть освобождает от ответственности за невыполнение боевого задания”

Этому парню рано опускать руки… Еще повоюем. С праздником”.

– Несколько дней назад Женя меня проведал, – говорит Алексей. – Это было очень приятно.

В изголовье кровати бойца висит медаль. “Сын друга выиграл в футбольном чемпионате, и свою награду решил принести мне – чтоб я побыстрее поправлялся”, – объясняет Алексей.

Глядя на него, слушая его шепот, я хорошо понимаю: разведчик обязательно восстановится, у него столько силы воли, что хватит на двоих. Но без моральной и, конечно же, материальной поддержки ему будет гораздо сложнее.

Уже после нашей беседы Алексей опубликовал на своей страничке в Фейсбуке рентгеновские снимки легких. “Вчера сделали рентген. Повторный левосторонний гидроторакс (плеврит), откачали 450 мл жидкости, дышать стало легче. Нашли четыре!!! осколка (поражающих элемента МОН-50) на снимке, до этого думали только один…”

Помочь Алексею можно, отправив деньги на карточку Приватбанка
4149.4978.2511.0713 или 4149.6258.0213.4252. Получатель: Аліна Забава (Alina Zabava)

Для переводов из-за рубежа:
PayPal его брата
[email protected]

Страница в фейсбуке, где есть вся информация:
facebook.com/zabava.oleksiy/

Виолетта Киртока, “Цензор.НЕТ”

Источник