ДИРЕКТОР ОФИСА СВЯЗИ НАТО В УКРАИНЕ АЛЕКСАНДР ВИННИКОВ: “НАШИ УСИЛИЯ СОСРЕДОТОЧЕНЫ НА СИСТЕМНЫХ ПОДХОДАХ”

Сложно переоценить роль, которую играют представители НАТО в реформировании нашего сектора безопасности и обороны. Изменения вектора развития Украины в последние два года заметно отразились на характере и интенсивности их работы. "Цензор.НЕТ" встретился с директором Офиса связи НАТО в Украине Александром Винниковым для разговора о миссии Альянса в нашей стране. Это первое интервью, которое он дает в Украине.

– Изменились ли задачи офиса после того, как началась война в Украине?

– Офис существует с 1999 года, более 15 лет. Изначально его учредили для поддержки более тесного сотрудничества между НАТО и Украиной. В этом смысле общие задачи не изменились.

На сегодня у нас есть три ключевых приоритета:

– Первый – действовать в качестве отдела связи с классическими дипломатическими задачами миссии: содействовать встречам, конференциям, визитам; анализировать события и отчитываться перед Штаб-квартирой;

– Вторая задача, важность которой значительно возросла за последние полтора года, это консультативная поддержка реформ в секторе безопасности и обороны Украины. Сюда также входит поддержка наращивания потенциала с помощью нескольких наших программ;

– Третья наша задача – управлять проектами технической помощи. Некоторые из них решают вопросы наследия – например, лишние боеприпасы или переход на гражданку бывшего военного персонала. В этой сфере мы тоже значительно усилили свою деятельность с начала кризиса путем организации пяти трастовых фондов.

Значительное усиление деятельности Офиса началось после саммита НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года. Размер офиса почти утроился за последние полтора года.

– Примерно полтора года назад я общалась с СБУ, и они сказали, что взаимодействие с НАТО во времена президента Януковича значительно замедлилось. Сейчас сотрудничество и коммуникацию приходится восстанавливать. Как, по вашему мнению, Украина готова и хочет измениться?

– На пути реформирования Украины согласно стандартам и практике НАТО были и достижения, и вызовы. Важно, что политическое руководство Украины четко выставило достаточно амбициозные цели для страны в том, что касается ее курса к евроатлантическим ценностям и структурам.

– Интересно. Они декларировали это на словах, но ни в одном стратегическом документе не упоминаются планы Украины вступить в НАТО.

– Без упоминания членства существует очень четкий курс на сближение с евроатлантическими стандартами. Это четко прописано в Национальной стратегии безопасности и Военной доктрине.

– Тогда они не настолько амбициозны, как вы говорите. Было бы амбициозным анонсировать планы на членство. Сближение стандартов – это не так уж амбициозно.

– Это вопрос интерпретации. Президент Порошенко не далее как в сентябре, во время визита Генсека НАТО, говорил, что хочет сосредоточиться на том, чтобы Украина “подготовилась к членству путем достижения этих стандартов”, прежде чем выносить на повестку дня вопрос членства. Что бы ни выбрала страна, это независимое решение этой страны. Мы уважаем это решение. Решать Украине.

– Давайте вернемся к стратегии реформ. Украина должна четко задавать приоритетность задач реформирования. Для этого должен быть введен в действие Стратегический оборонный бюллетень. Тем не менее, однако, Минобороны и Генштаб создают Проектный офис реформ и анонсируют активную фазу реформирования. Что они реформируют, если СОБ еще не финализирован и не утвержден?

– Стратегический оборонный бюллетень – это ключевой документ, который является частью комплексного обзора сектора безопасности и обороны. Обзор был начат два года назад, и его результаты включают в себя национальную стратегию безопасности, военную доктрину и другие документы. Мы сейчас вкладываем достаточно большие усилия в помощь Украине при создании этого документа так, чтобы он отображал стандарты и практики НАТО. Мы считаем, что этот документ должен стать концепцией, которая представляет видение Украины относительно реформы: как страна хочет, чтобы сектор обороны выглядел через Х лет, и как она собирается этого достичь.

Вы также упомянули Проектный офис реформ. Этот офис проделал очень хорошую работу по конкретным вопросам, которые нуждались во внимании – форма, еда, медицина и другие конкретные вопросы, которые нужно было решать быстро. Такие проекты важны, но это не системные реформы.

Наши усилия сосредоточены на более системных подходах. Наши советники каждый день работают с большим количеством украинских коллег именно для того, чтобы помочь им разработать и внедрить эти системные реформы.

Я бы также добавил несколько слов о важной структуре, которую недавно создали – Комитет реформ, возглавляемый министром обороны. Его создание является значительным шагом, к которому мы призывали наших украинских партнеров. Именно потому, что он будет наблюдать за процессом внедрения реформ в секторе обороны.

– Нынешняя структура Комитета реформ соответствует Стратегическому оборонному бюллетеню и тем задачам, которые мы планируем выполнить до 2020 года?

– Структуру Комитета объявили на учредительном собрании всего десять дней назад, и мы уже прокомментировали эту структуру (стоит отметить, что мы озвучили свои рекомендации и тут, в Киеве, и на встречах в Брюсселе, которые проходили одновременно). Мы считаем, что нужно учесть некоторые правки. Особенно в том, что касается количества подгрупп. Одним из ключевых наших заявлений было о важности не отделять реформу Минобороны от реформы ГШ. Они должны быть интегрированы в одну подгруппу. Именно по такому принципу нужно внедрять эту реформу. И Комитет должен это отобразить.

Мы знаем, что было много сложностей, связанных с советниками НАТО. То их не пускали в Минобороны, то в ГШ, то не давали доступ к документам, то еще что-то. Сейчас ваша коммуникация с украинской стороной налажена?

– Ситуация существенно улучшилась в сравнении с первыми днями нашей советнической миссии. Украина сейчас более заинтересована и способна принимать нашу консультационную помощь. Вызовы, связанные с доступом, которые препятствовали более тесному сотрудничеству, практически решены. Некоторые из наших советников уже размещены в украинских структурах: Минобороны, Укроборонпроме, и вскоре, надеемся, Нацгвардии.

– В феврале ВР приняла новый статус вашего офиса. Помогло ли вам это в общении с украинскими чиновниками? Или это был лишь технический документ?

– Мы приветствуем ратификацию Верховной Радой Украины договора о статусе Представительства НАТО в Украине и подписание соответственного закона Президентом Украины. Мы рады, что 11 марта соглашение вступило в силу.

Я уверен, что этот договор отображает более сильную роль, которую оба офиса НАТО сегодня играют в Украине. В нем также отображена потребность в более мощном политическом диалоге с Украиной и лучшей координации для деятельности НАТО здесь.

Оба эти офиса (Офис связи НАТО и Центр информации и документации НАТО) существуют уже более 15 лет и продолжат свое существование с отдельными мандатами. Вместе мы и будем Представительством НАТО. Дополнительное преимущество в том, что у нас будет полноценный дипломатический статус для всех нашего иностранного персонала и, что важно, для сотрудников наших программ. Это облегчит наши усилия в пользу Украины.

Один из практических примеров того, что я надеюсь в скором времени увидеть, это возможность внедрить проекты, согласованные в рамках трастового фонда по вопросам кибер-безопасности.

Другими словами, это о том, что оборудование, идущее через Румынию, не будет облагаться налогом, или есть другие преимущества?

– Это один очень конкретный пример того, как договор облегчит внедрение конкретных проектов.

– Это правда, что два офиса НАТО станут одним?

– Как я сказал, два офиса будут существовать и дальше. У нас будет общее юридическое начало, а также физическое пространство, поскольку скоро мы переселимся в общий новый офис. Представительство НАТО вскоре будет иметь общий адрес. При этом каждый офис будет возглавляться своим директором. В административных целях, однако, будет также назначен Глава Представительства.

– Все реформы, о которых мы говорили, происходят очень медленно. Мы понимаем, что они произойдут не завтра и не послезавтра. Очень остро стоит вопрос коррупции и каких-то реальных изменений. Нет ли ощущения, что Запад разочаровывается в Украине?

– Мы все понимаем, что для глубоких системных реформ нужно время. Никто не ожидает, что Украина проведет реформы и достигнет своих амбициозных целей, поставленных руководством, уже завтра. В то же время НАТО и союзники постоянно поощряют Украину не упустить момент. Принципиально важно сохранять темп реформ, оставаться на этом пути. И не столько для того, чтобы удовлетворить западных доноров. Более важно также продемонстрировать украинскому народу, который многим пожертвовал ради того, чтобы его страна была построена на новых основаниях, что происходят изменения. Поэтому важно сохранять темп реформ, и борьба с коррупцией является одним из ключевых аспектов реформ, что уже является трюизмом, как по мне, так как все это знают.

Хочу добавить еще один комментарий по поводу реформы сектора безопасности и обороны. Люди часто ставят знак равенства между стандартами НАТО и техническими реформами в секторе безопасности и обороны. В нашем же понимании реформы являются более широким и всеохватывающим процессом. Достижение стандартов НАТО – это также достижение демократических стандартов, верховенства права, прав человека, фундаментальных свобод, качественного управления. Все эти ценности являются частью того, что мы называем стандартами и практиками НАТО. Дело не в том, чтобы просто внедрить положения соглашений по стандартизации Альянса (так называемых STANAG).

– Тогда как прививать культуру, о которой вы говорите? Я думаю, что вы сталкиваетесь с непониманием и чувствуете противостояние.

– Мы постоянно рассказываем, как это происходит в странах НАТО. Мы не будем решать вместо Украины. Мы здесь для того, чтобы показать Украине, как это делается в наших странах.

В вопросах системного подхода к реформам Украина также имеет инструмент под названием Годовая национальная программа. Это очень важный инструмент, помогающий планировать и внедрять широкое видение реформ с помощью НАТО и союзников. Этот план, по нашему мнению, можно использовать еще более эффективно. На момент нашего с вами разговора как раз прилагаются усилия по максимизации эффективности этого инструмента через МИД. Мы видим здесь огромный потенциал, особенно для фокусирования не исключительно на оборонных и технических стандартах, а воплощения более широкого видения всеобщих изменений. Отмечу, что это национальный документ Украины, к которому НАТО прилагает свои советы и помощь.

– НАТО – не единственная организация, которая помогает Украине. Сейчас в Украине работают другие консультативные миссии. Как вы с ними общаетесь? Есть ли у них единая позиция, так как, насколько мне известно, у КМЕС и НАТО разные философии в вопросах оборонного сектора?

– Координирование международных консультаций и помощи – это очень важный вопрос, и я рад, что вы его подняли. Мы поддерживаем постоянный контакт со всеми международными органами и игроками, включая международные организации, такие как ООН, ЕС и ОБСЕ. Также и с двусторонними посольствами, некоторые из которых имеют значительные консультационные возможности. Мы приложили много усилий для того, чтобы улучшить координацию между донорами. Мы играем определенную роль в Совете координации доноров, созданном и возглавляемом делегацией ЕС. Нас попросили возглавить одну из 17 подгрупп (которые, кстати, соответствуют структуре Национального Совета Реформ) этого Совета – по вопросам национальной безопасности и обороны. Так что в данной сфере есть определенный прогресс.

Что касается КМЕС, у нас особо тесные отношения с ними ввиду их сосредоточенности на стратегических реформах в секторе безопасности.

Именно сектор безопасности, так как сектор обороны исключен из их мандата. И тут есть два ключевых момента. Первый это сотрудничество с МВД, где КМЕС играет лидирующую роль, а второй – это СБУ, где мы координируем наши усилия и говорим одним голосом по всем стратегически важным вопросам.

– Это интересно, потому что в Стратегическом оборонном бюллетене есть такое понятие, как Силы обороны, куда включаются все, в том числе и все разведки. Поэтому тут сложно, как мне кажется, разделять зоны вмешательства. Физически ваших консультантов больше в МО, а их – в МВД, но реально, они же все равно пересекаются?

– Они (КМЕС) не работают с Минобороны, насколько мне известно. Но лучше уточнить у них.

– СБУ играет особо важную роль в обороне на сегодняшний день, особенно из-за АТО.

– Как и Нацгвардия, и в этом и особенность некоторых структур с оборонными функциями, подчиняющихся МВД…

– Значит, существует некая коммуникация, если я правильно понимаю? Вы знаете, кто эти люди, у вас есть их прямые контакты, вы обмениваетесь электронными письмами?…

– Да, конечно. Наш офис сотрудничает с главной структурой МВД и также с подчиненными ей структурами. В особенности, уже много лет мы работаем с Госслужбой по чрезвычайным ситуациям, с пограничниками и с Нацгвардией. Мы даже надеемся, что некоторые наши советники смогут регулярно проводить консультативную работу непосредственно в их штаб-квартирах. Все эти структуры включены в процесс планирования и оценки сил НАТО с Украиной (PARP).

Это ежегодная программа, которая пересматривается каждый год – Украина возобновила свое участие в прошлом году. Есть партнерские цели, поставленные совместно Украиной и НАТО. Учреждения, у которых есть оборонные функции, являются частью таких общих целей. Особенно Нацгвардия, Государственная погранслужба и Госслужба по чрезвычайным ситуациям. СБУ также включена в некоторые из целей программы.

И заключительное слово по СБУ: мы приветствуем создание международной консультационной группы по поводу реформы СБУ. НАТО играет в этом активную роль вместе с КМЕС.

Мы проговорили рабочие моменты, интересно узнать немного личного о Вас. Зная ваши семейные корни и уровень культуры, мне интересно, как Вам Киев культурный. Вы ходите куда-то – театры, музеи? И как Вы себя чувствуете, живя здесь?

– Мой отец вырос в Киеве, может, поэтому мне здесь так комфортно.

– Вы впервые работаете в Киеве?

– Раньше я работал в ОБСЕ, курировал много стран, в том числе Украину. Я бывал здесь регулярно в коротких командировках, но живу я тут первый раз. И мне очень нравится. За 6 месяцев не могу сказать, что было время целиком познакомиться с культурными достопримечательностями Киева. Ну конечно, посетил филармонию, оперу. Ходил на “Турандот”, “Сказку о Царе Салтане”, балеты. А в студенческое время я работал билетером в оперном Театре Ковент-Гарден в Лондоне.

– И как вам, если сравнивать?

-Украина славится своими голосами и много украинских артистов работают на мировых сценах. Но всегда есть к чему стремиться. Был еще в Русском драматическом театре и вот очень хочу пойти в музей истории Киева, правда еще пока не представилось возможности. С сыном был в Природоведческом музее. Но поскольку я, как вы уже упомянули, из музыкальной семьи, мне приятно оставаться в контакте с музыкой.

– А как же вы пришли в военную сферу?

– В каждой семье должна быть белая ворона. Я не военный, я дипломат. Меня всегда интересовали международные отношения. Я учился в этой области, а вопросы безопасности – это важная часть этой темы. Карьеру я начинал с исследовательской деятельности, потом в ОБСЕ работал в разных отделах в разных странах. Вопросы дипломатии, предотвращения конфликтов и постконфликтного периода, вопросы безопасности – это то, что всегда волновало меня и увлекало настолько, что я связал с этим свою жизнь.

– Вы учите украинский? Надеюсь, наше следующее интервью будет уже на украинском.

– Учу. Но это сложный язык, пока слишком мало времени, чтоб им овладеть. Но все в перспективе.

Анна Коваленко, “Цензор.НЕТ”

Источник